Занимательное дождеведение. Дождь в истории, науке и искусстве - Синтия Барнетт Страница 64

Чтобы развивать Майами и еще десяток крупных городов на побережье Атлантического океана в юго-восточной Флориде, энтузиасты и правительственные инженеры осушали, перекапывали и перенаправляли эту большую дождевую машину. Они построили множество каналов, чтобы орошать фермы в засушливый сезон и отводить разрушительные, пагубные, опустошительные дожди в море во влажные времена. После наводнения 1927 года на Миссисипи и урагана 1928 года, который сокрушил земляную дамбу на озере Окичоби, утопив к югу от него 2500 сельскохозяйственных работников, армейский корпус начал возводить вокруг южной оконечности озера Окичоби большую плотину. После того как за влажный сезон 1947 года в Южной Флориде выпало 108 дюймов осадков, что более чем вдвое превышает среднегодовую норму, Конгресс США санкционировал проект «Центральная и Южная Флорида» с целью взять под контроль каждую будущую каплю и разорвать порочный круг, когда дождей то слишком много, то недостаточно. Как и в случае с рекой Лос-Анджелес, военные выпрямили извилистую реку Киссимми протяженностью 160 километров в верховьях Эверглейдс, превратив ее в 90-километровую «Грязную канаву», как ее стали называть за то, что она несет в озеро Окичоби загрязненные сельскохозяйственные стоки. Инженеры построили на восточной и западной сторонах озера Окичоби высокие шлюзы, чтобы отводить воду по каналам в Атлантический океан и Мексиканский залив, когда слишком обильные дожди переполняют озеро. 1 600 километров каналов, 1 150 километров дамб, 16 насосных станций, 200 шлюзов и другие средства обеспечения порядка предназначались для настройки дождевой машины в соответствии с пространственно-временными потребностями человека. Вместо этого они вывели ее из строя, превратив естественный круговорот воды в искусственное и лишенное всякой гидрологической логики болото.

Осушение и асфальтирование Южной Флориды нанесло воде и живой природе подтвержденный результатами многочисленных исследований ущерб. Сейчас, несмотря на то что на восстановительные мероприятия тратятся миллиарды долларов, инженерный порядок оборачивается и против живущих здесь людей.

Из семи с половиной миллионов жителей Южной Флориды большинство живет на сломанной дождевой машине. Изначальный природный комплекс Эверглейдс сохранился менее чем наполовину. Без этой «губки» регион подвержен сильным наводнениям, которые могут переполнять каналы и не давать автомобилям проехать по заболоченным улицам. Но главная нелогичность в том, что Южная Флорида регулярно борется с чрезвычайными ситуациями, вызываемыми засухой, хотя и окружена пресной водой – захватываемой плотинами, дамбами, канавами, каналами, кульвертами, бермами, трубами, заводами, водохранилищами, шлюзами, водостоками, запрудами, колодцами, баками, отстойниками и бороздами. Быстрорастущие города региона перегрузили водоносные слои и теперь спешно строят дорогостоящие фабрики питьевой воды, при том, что природная водопроводная сеть Эверглейдс ежедневно уносит в море 1,7 миллиарда галлонов дождевой воды.

Что касается наводнений: когда озеро Окичоби переполняют слишком обильные дожди, водохозяйственные службы должны во избежание катастрофического прорыва дамбы отводить еще миллиарды галлонов. В озере сильные дожди вливаются в токсичную смесь сельскохозяйственных и городских отходов, включая сточные воды, навоз и удобрения. Сбрасываемая в реку Сент-Луси с восточной стороны и в Калусахатчи с западной загрязненная вода течет черными шлейфами по рекам в эстуарии на Атлантическом океане и Мексиканском заливе, где губит рыбу, вызывает токсичные «красные приливы» и приводит к закрытию пляжей.

Мегаполису Майами приходится в срочном порядке разгадывать головоломку: как ограниченный и беззащитный клочок земли может справиться со сточными водами пяти миллионов человек и почти втрое большего количества туристов. Когда в сезон дождей я побывала в Департаменте водоснабжения и канализации округа Майами-Дейд, гидрогеолог доктор Вирджиния Уолш, разрабатывающая модели осадков и климата, объяснила, как три миллиона галлонов человеческих отходов, текущие по трубам в обычный день, удваиваются в сильный дождь, когда ливневая вода переполняет дренажные канавы и попадает в канализационные коллекторы. Создаваемые Уолш компьютерные модели могут показать городским руководителям, какие части округа необходимо дополнительно оснащать трубами с большей пропускной способностью, новыми насосными станциями и шлюзами, блокирующими противоток. Ученые говорят, что к 2060 году – менее чем через пятьдесят лет – Майами может столкнуться с повышением уровня воды на высоту до шести десятых метра. При этом вода может не переливаться через паводковые шлюзы, как мы себе представляем, а просачиваться через пористый известняк и ливнестоки, еще сильнее загрязняя природную среду и усугубляя последствия обильных дождей в Майами.

По мнению Уолш, повышение уровня моря – это инженерная и градостроительная проблема, которую Майами преодолеет, как это сделали Нидерланды и другие расположенные в низинах городские территории мира. Спокойно спать по ночам ей не дает не наблюдаемое учеными повышение уровня воды, а вероятность необычных дождевых явлений, которые они не могут предсказать. На протяжении всей своей истории Майами знал годы чрезвычайно обильных осадков и засушливые годы. Климатологи считают, что с глобальным потеплением эти экстремальные события усугубятся. «С повышением уровня моря мы можем справиться, если не дойдем до того, что в любом случае не будем здесь жить, – сказала мне Уолш. – Более непосредственное воздействие на повседневную жизнь людей будет оказывать дождь».

* * *

В том же отдаленном поселении у подножий хребта Сан-Гейбриел, где Чарльз Хэтфилд весной 1905 года строил свою дождевую вышку и обещал обеспечить Лос-Анджелес водой, более современная любительница дождя решила выяснить, сможет ли один человек из десятимиллионного населения Лос-Анджелеса, живущий в одном из двух миллионов домов на одну семью, восстановить природный дождевой цикл на своем клочке земной тверди.

Эмили Грин – уроженка Калифорнии. Семья, в которой родилась ее мать, выращивала цитрусовые в долине Сан-Гейбриел. В 1920-е годы, в эпоху масштабного строительства плотин, ее бабушка и дедушка присутствовали на открытии местных дамб и водохранилищ, радуясь, что в их рощи пришла вода. Когда Грин была еще маленькой, ее семья построила на Британских Виргинских островах летний дом. В огромный бак, установленный в подвале, с крыши стекала дождевая вода. «Когда вода в баке заканчивалась, мы оставались совсем без воды». Грин стала журналистом, активно пишущим на экологические темы ( chanceofrain. com), и заядлым садоводом. Эти два увлечения побуждают ее постоянно всматриваться в небо. Похоже, ее дождевая родословная отчасти связана с богиней дождя, отчасти – с исследовавшим метеорологические факты Даниелем Дефо: Грин может романтически описывать вольно растущие дикие травы, а может пятнадцать месяцев изучать систему борьбы с наводнениями в Лос-Анджелесе, чтобы вывести на чистую воду инженеров, работающих в верхней части ручья, которым больше некуда укладывать горные обломки для укрепления дамб, но при этом ни одна река не осталась нетронутой, и отложения не могут стекать.

Модернистский дом Грин в Альтадене, всего в нескольких кварталах от Национального заповедника Анджелес, выходит на переднюю часть земельного участка площадью 4 квадратных километра. На заднем дворе она разбила большой огород с эндемичными растениями и садиком с почтенными цитрусовыми деревьями, которые старше этого дома. Здесь растут апельсины, лимоны, мандарины и огромное дерево авокадо. Уже обрезав три квадратных километра лужайки и «гребаную живую изгородь», которая, как крепостная стена, обрамляла передний двор, когда она сюда въехала, Грин раздражалась из-за того, что для полива цитрусовых приходится использовать завозимую в Лос-Анджелес воду – поскольку дождь, проливающийся на ее дом и ландшафт, попадает в ливневую канализацию. Ее дом, миниатюрная копия самого города, был устроен таким образом, что любая дождевая вода, проливающаяся на крышу или участок, непременно стекала на ступенчатую площадку, окружающую фундамент, затем уходила из ее сада по вымощенным дорожкам и асфальтовому проезду, а потом вливалась в уличные коллекторы, которые, в свою очередь, тянулись до больших бетонных водоводов.