Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - Рэнди Тараборелли Страница 63

– Но она совсем не в твоем духе, – возразил Боб. – В ней нет того блеска, как в твоих обычных девушках.

– Да уж, – усмехнулся Ники. – Если посмотреть на мой послужной список, то не так уж он и хорош, верно? Думаю, пора меняться.

– Да ты разве любишь ее? – поинтересовался Боб. – Я ничего такого не вижу, Ник.

Ники затянулся сигаретой, обдумывая замечание друга.

– Любви придают слишком большое значение. Вот подумай, я был страстно влюблен в Элизабет, а чем это закончилось? А теперь мне нужно нечто большее, чем просто страсть. Я думаю, она – та женщина, которая подарит жизнь моим детям.

Бобу запомнилось это непривычно поэтическое выражение.

– Он был настроен очень серьезно, – вспоминал Боб. – Думаю, это желание исходило из глубины его души.

Очевидно, в тридцать два года Конрад Ники Хилтон наконец повзрослел и начал искать что-то более серьезное, чем временные сексуальные отношения с женщинами. Он начал поговаривать о детях, о том, что ему нужна женщина, которую он мог бы не только любить, но и уважать, которая стала бы хорошей матерью для его детей.

– Ты можешь себе представить Элизабет Тейлор матерью? – сказал он Бобу Нилу. – Никогда! (На самом деле к этому времени у Элизабет было уже трое детей и, судя по всем отзывам, она была прекрасной матерью.) А Триш? Можешь представить ее в роли матери? Безусловно! Где мне найти другую такую девушку?

Триш Макклинток отличало также то, что она ничего не знала о прошлой жизни Ники и, следовательно, не могла его осуждать.

– Сначала я практически ничего о нем не знала, абсолютно ничего, – признается она. – Например, я понятия не имела, что он был женат на Элизабет Тейлор. Я узнала об этом только из газет, уже после того, как в них появилось извещение о нашей помолвке. Вот тогда я и узнала о его отношениях с Элизабет Тейлор, честное слово. [И ей можно верить, потому что во время брака Ники с Элизабет Тейлор ей было всего десять лет.] И даже после этого мы с Ники никогда не говорили о ней. Ники вообще не говорил со мной о своих бывших подругах. И мне это нравилось. Я не хотела ничего знать, и он ничего мне не рассказывал.

Но после нашей помолвки до меня стали доходить слухи то об одной, то о другой его женщине, и, сказать по правде, я не знала, верить им или нет. Я пришла бы в ужас, если бы узнала, что все эти слухи были правдой.

Можно сказать, что с этой женщиной Ники Хилтон начал жить заново. Не потому, что Триш ему верила – она была настолько наивна, что ей и в голову не приходило не доверять ему. Учитывая прежние громкие связи Ники, он был прав, говоря, что вряд ли нашел бы другую женщину, настолько равнодушную к его прошлому.

– Она его не осуждала, – рассказывал Боб Нил. – Главное, она внушила ему уверенность в себе в тот самый момент, когда он страдал от своих неудач, практически разуверился в себе. И я его понимаю. Наконец-то он мог забыть свое прошлое и начать писать свое будущее с чистого листа. И только теперь, когда его родные горячо и единодушно одобрили Триш, он понял, как сильно они за него переживали. Они почувствовали, что для него она была то, что доктор прописал, что с ней у Ники появится нормальная порядочная семья, ведь она получила такое строгое и благородное воспитание. Конрад спокойно примирился с тем, что она принадлежала к англиканской, а не католической церкви. Ее достоинства искупали различия в вероисповедании.

И по нраву Триш приятно отличалась от своих невесток Мэрилин и Пэт. Мэрилин была самоуверенной и надменной, Пэт любила блеск, а Триш была доверчивой и наивной. Однако у них были общие черты – ум и решительность. Все они были волевыми женщинами и имели твердые принципы. Разумеется, мужья не всегда принимали во внимание их взгляды. В то время, когда еще не началась борьба женщин за свободу, как правило, мужья не интересовались мнением своих жен об их бизнесе, и сыновья Хилтоны не были исключением. Однако даже если они не следовали советам своих жен, им приходилось их выслушивать. Эти женщины были не из тех, кто скромно помалкивает.

– Мы все присутствовали на вечере в Нью-Йорке [в ресторане «Колони»], где прессе было заявлено об их помолвке, – сказал Роберт Уэнтворт. – Я помню, что мать Ники Мэри была просто счастлива и очень нежна с Триш.

– Ты счастлив с ней? – спросила она сына на том вечере. Мэри, которой было пятьдесят два года, сидела рядом с Пэт и Мэрилин, когда к ним подсел Ники и поцеловал мать в щеку.

– Да, мама, очень, – сказал он.

– Неужели ты наконец-то тоже подаришь мне внуков? – с улыбкой сказала Мэри. – Как видишь, я не молодею.

– Думаю, нам этого не избежать, – засмеялся Ники.

Он встал и пригласил мать на танец.

– О боже! – воскликнула Мэри и приняла его руку. – С удовольствием потанцую с тобой.

И она под руку со старшим сыном вышла на танцпол.