Города вам на пользу. Гений мегаполиса - Лео Холлис Страница 62

Позднее, уже в одиночку, я возвращаюсь в Google Earth и из Гизы и Долины пирамид отправляюсь на поиски площади Тахрир. Я пытаюсь сообразить, где она может находиться на плане города. Каир даже с птичьего полета настолько велик и хаотичен, что и не поймешь, где у него центр. Карта усеяна миниатюрными ярлычками ссылок на «Википедию», и я нахожу сведения о районе Булак, Коптском музее, мосте имени 6 октября, построенном в память о войне Судного дня с Израилем 1973 года; я также вижу станции метро. Двигаясь от восточной стороны моста, я нахожу Египетский музей, а затем и площадь. Там ничего не напоминает о толпах, собиравшихся на ней в феврале 2011 года.

Я разглядываю и другие места, попадавшие в последнее время в заголовки новостей: вот АЭС «Фукусима», пострадавшая от землетрясения в марте 2011 года, а вот Кабира — район трущоб на окраине Найроби, где лачуги стоят настолько плотно, что не видно улиц и переулков, пересекающих кварталы. Под конец я щелкаю мышкой, приближая к себе нью-йоркский Хай-Лайн, и завороженно слежу, как лента пышной зелени змеится по городу. Google Earth развлекает, поражает, но с его помощью можно и менять реальность. В 2008 году экологическая организация Clean Up The World стала использовать эту программу, чтобы обратить внимание на самые запущенные места и показывать результаты очередного Международного уик-энда чистоты. Google Earth также помогает отслеживать таяние льдов в Антарктиде, сокращение площадей дождевых лесов в Амазонии, измерять крупнейшие разливы нефти в океане¹³ и масштабы разрастания городов вроде Хьюстона или Финикса.

Google Earth уже оказывает влияние на процесс урбанизации. В Дубае начали проектировать искусственные острова в расчете на вид с птичьего полета. Острова пальм — рукотворный архипелаг, насыпанный в Персидском заливе в форме листьев пальмы, которые видны со спутника или с борта самолета. В других городах возможность получать «картинку» со спутника меняет методы управления городом. Так, в Афинах после «еврокризиса» власти с помощью Google Earth выясняли, у кого из домовладельцев есть на участках плавательный бассейн, а затем проверяли этих «богатеев» на предмет уплаты налогов. Во время лондонской Олимпиады в общественных парках столицы на деньги Adidas создавались «Адизоны» — «гигантские пространства для занятий спортом на открытом воздухе» с тренажерами, гимнастическим оборудованием и танцплощадками. С птичьего полета эти зоны четко складывались в очертания логотипа Игр-2012.

Пальмира в Дубае — искусственный остров, спроектированный в расчете на Google Earth

В качестве финального аккорда своего компьютерного «кругосветного путешествия» я печатаю название города, которого еще не существует, — Сонгдо, — и на экране появляется участок голой земли к западу от южнокорейской столицы Сеула. Сонгдо будет построен на территории, отвоеванной у Желтого моря, и должен стать самым продвинутым «технологическим городом» планеты. Его проект построен на принципе SMART + Connected, разработанном компанией Cisco, компьютерным гигантом из Кремниевой долины.

Это мегаполис нового поколения: «умный» город, строящийся по новым правилам информационной эпохи. Сонгдо — город, постоянно находящийся в онлайне, поступающая в реальном времени информация меняет городскую ткань: здания, предметы и светофоры играют одновременно роль датчиков и активаторов. Новый город — уже не статичный набор объектов, а «компьютер на открытом воздухе». Он наделен интеллектом, способен собирать информацию, меняться и реагировать на разные стимулы. По словам Асафа Бидермана, заместителя директора Лаборатории SENSEable City Lab в Массачусетском технологическом институте, «умные» технологии способны делать город более «человечным»¹⁴.

Но как это происходит? Подозрительное отношение к подобному «техноутопизму» вполне оправданно: разве не такой же фантазией была мечта Ле Корбюзье об «автопии», автомобильной утопии? Что такого не могут сделать люди, но могут машины?

Первое заметное новшество «умного города» заключается во всеобщей взаимосвязи. Первая сеть мобильной связи — NTT — была создана в Японии в конце 1970-х годов; с тех пор сотовые телефоны и сети распространились по всему миру. В 2002 году насчитывался миллиард абонентов мобильной связи, а еще через восемь лет эта цифра возросла до 5 миллиардов. Поскольку все население планеты составляет 7 миллиардов, этот показатель выглядит неожиданно высоким — даже если учесть, что у некоторых по два мобильных телефона. Очевидно, эта цифра охватывает не только людей, разговаривающих друг с другом по мобильному или обменивающихся текстовыми сообщениями. В последние годы появляется все больше машин, контактирующих друг с другом: компьютеры с телефонным модемом, на смену которым пришел сначала широкополосный, а затем беспроводной интернет и 3G, планшеты и другие портативные компьютерные устройства. Одновременно облачные сервисы расширяют связь между различными устройствами, облегчая доступ к личным данным из любой точки мира.

Впрочем, соединены теперь не только наши телефоны и компьютеры: скоро мы будем жить с «интернетом вещей»: «паутина» войдет в реальный мир и будет собирать данные со всех окружающих объектов, и в результате все аспекты нашей жизни будут взаимосвязаны. В будущем каждая наша поездка на общественном транспорте станет фиксироваться; наши машины можно будет связать с автомастерской, чтобы они докладывали о любой поломке; светофоры и дорожные знаки будут оборудованы датчиками, отслеживающими пробки и транспортные потоки; «умные» здания будут регулировать температуру и освещение в помещениях, а программы распознавания внешности человека можно будет использовать в самых разных сферах — от банковских услуг до безопасности.

Город становится не просто собранием мест и людей, а живой взаимосвязанной сетью, где здания, знаки, пользователи и машины контактируют друг с другом в реальном времени. Научная фантастика, скажете вы, но здесь не будет некоей суперсистемы вроде HAL-9000 из «Космической одиссеи», захватывающей контроль над городом, да и на «Метрополис» — антиутопический взгляд Фрица Ланга на позднеиндустриальную эпоху — это тоже не похоже. «Умный город» с помощью технологий собирает огромное количество информации, которую мы можем использовать, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Это средство информатизации реального мира, а не его замещения, создающее, как выражается Энтони Таунсенд из калифорнийского Института будущего, «смешанную городскую действительность»¹⁵.

Сонгдо создается не только с нуля, но и «сверху». В 1990-х годах Южная Корея жестоко пострадала от общемировой рецессии и вынуждена была просить финансовой помощи у Международного валютного фонда (МВФ), который в качестве одного из условий потребовал открыть ее рынок для иностранных товаров и инвестиций. Поначалу новые возможности не вызвали большого интереса в деловых кругах, и правительство организовало ряд свободных экономических зон, стимулируя формирование новых секторов — логистики, финансовых услуг и информационных технологий. Это совпало с проектом по возрождению земель возле Инчхонского международного аэропорта — трех небольших островов, один из которых носил название Сонгдо («Сосновый»). Большая часть работ проводилась по заказу Daewoo, надеявшейся создать «медийный город», способный сравняться с Кремниевой долиной, но, когда у корпорации начались финансовые затруднения, она забросила проект. Тогда городские власти обратились к Джею Киму — американскому предпринимателю корейского происхождения, имевшему опыт осуществления крупных проектов и хорошие связи в США. Ким, чей офис располагался в Пасадене (штат Калифорния), начал вести переговоры с крупными американскими застройщиками.