Великий Китайский Файрвол - Джеймс Гриффитс Страница 56

Удалось приоткрыть плотно закрытую дверь. Теперь Дорадо хотел прорваться внутрь. Он добился личной встречи с представителем Крамером, в ходе которой дипломат, как показалось Дорадо, пытался понять, где от него будет меньше проблем для делегации: дома или в ее составе. В конце концов Дорадо получил добро на поездку в Дубай.

Первые несколько дней на WCIT прошли в хаотичных перепалках и волоките. Совещания затягивались, спорные вопросы передавались на дальнейшее рассмотрение в рабочие группы, оттуда – в группы, собранные на местах, затем возвращались обратно на пленарное заседание. Согласия по вопросу у сторон так и не было. На все лады повторялась мантра «в духе единогласия и компромисса». На самом деле это означало, что принятыми решениями будут в равной степени недовольны все, и к этому нужно стремиться.

В итоге все вышло не совсем так. Где-то через неделю после начала конференции всех шокировали хозяева, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), объявив, что выносят на голосование новое мультирегиональное совместное предложение. Оно по всем пунктам отменяло проект соглашения, по поводу которого вот уже несколько дней ломали копья делегаты⁵⁴². Ничего хорошего это не предвещало, тем более что предложение, о котором еще ничего никому не было известно, поддержали страны, наиболее активно работающие на ниве интернет-цензуры: Россия, Китай, Саудовская Аравия, сами ОАЭ, Алжир, Судан, Египет. Осложняло ситуацию и то, что во внутреннюю систему обмена документами WCIT проект так и не выложили несмотря на все заверения ОАЭ, что у делегаций перед голосованием будет возможность ознакомиться с ним. На следующий день – это была суббота – Дорадо раздобыл копию вордовского документа, который рассылали друг другу делегаты, со всеми исправлениями, удалениями и дополнениями⁵⁴³. Не тратя времени, он загрузил файл на WCITLeaks.

На новость тут же слетелась пресса, а общественность, включая и некоторых сторонников МСЭ, отреагировала с возмущением. Как бы ни пытались в МСЭ убедить всех, что WCIT – это не попытка перехватить власть над интернетом, выложенный документ не оставлял в этом сомнения⁵⁴⁴. Согласно ему, область ответственности МСЭ, помимо традиционных телекоммуникационных операторов, предполагалось расширить еще и на провайдеров интернета и голосовых услуг, а самой организации предоставлялась ведущая роль в регулировании вопросов кибербезопасности. Предполагалось национализировать ключевые аспекты управления интернетом, которые пока еще находились в ведении ICANN, узаконить цензуру и наблюдение со стороны государства. В документе говорилось: дать странам «суверенное право проводить собственную политику в области управления интернетом и регулировать национальный сегмент интернета, а также деятельность организаций-операторов, предоставляющих доступ к интернету или осуществляющих передачу интернет-трафика».

Документ был наглядным свидетельством того, как Китай и Россия, два ведущих голоса в поддержку национализации локальных сегментов интернета и расширения цензуры, совместно продавливают свои интересы в ООН. Если бы этот совместный проект увенчался успехом, результат для свободного интернета во всем мире мог стать катастрофическим. Чем больше людей знакомились с документом, выложенным на WCITLeaks, тем большей критике подвергался проект и тем меньше сторонников у него оставалось.

Представители Египта отрицали, что поддержали проект в самом начале, а уже в воскресенье МСЭ объявил, что предложение аннулировано. На следующее утро Египет, как казалось тогда многим, нанес смертельный удар по проекту. Его представители сделали заявление в поддержку свободного интернета, добавив, что никогда не призывали расширить полномочия МСЭ до такой степени, чтобы в них входили еще и регулирование и цензура контента⁵⁴⁵. По некоторым данным, в дело вмешался сам Туре и уговорил Россию отозвать предложение, так как опасался, что иначе всю конференцию ждет бесславный конец⁵⁴⁶.

Сначала казалось, что ситуация складывается вполне в духе единогласия и компромисса, но через некоторое время все опять погрузилось в хаос. Председатель Мохамед Нассер Аль-Ганим объявил: «принимая во внимание глубокие разногласия по некоторым вопросам, за закрытыми дверями пройдет новое совещание стран-участниц. Там нужно будет выработать проект договора, который удовлетворит всех». Вскоре после этого объявления Дорадо получил письмо с пометкой «срочно»: «Делегация США собирается сейчас в зале Аджман». Трясясь от нервного возбуждения, он выступил перед собравшимися с пламенной речью о том, что США не должны идти на компромисс по ключевым пунктам вроде управления доменными именами и кибербезопасности. У него по статусу не было полномочий на такие заявления, но его поддержали представители правозащитных организацией и крупных интернет-компаний, которым совсем не хотелось, чтобы в их работу теперь вмешивалась ООН. Однако среди членов делегации были представители теле- и радиокоммуникационных компаний, которые и так были подконтрольны МСЭ, и они не хотели раскачивать лодку и терять преимущество в тех вопросах, которые их интересовали.

На следующий вечер составили так называемый председательский проект будущего договора. Казалось, сбылись наихудшие опасения Дорадо и компании. Согласно этому проекту, МСЭ получал расширенные полномочия в области интернета. В частности, проект содержал такие положения об управлении доменными именами и IP-адресами, кибербезопасности и борьбе со спамом, которые, как опасались многие, предоставляли цензуре все возможности цвести пышным цветом. Проект заканчивался резолюцией о том, что МСЭ по возможности должен активно и конструктивно участвовать в управлении интернетом⁵⁴⁷.

Приближался последний день конференции. Американская делегация, заручившись поддержкой Белого дома, планировала демонстративно отказаться подписывать договор. Однако уверенности в том, что этому примеру последуют союзники, не было.

На помощь пришла Нигерия. Западноафриканская держава буквально в последнюю минуту вынесла на голосование поправку, гарантирующую для всех стран-участниц право человека на доступ к международным телекоммуникационным услугам⁵⁴⁸. Предполагалось, что это право будет предоставлено государствам, а не отдельным гражданам. Поправка была составлена на основе предложения Кубы и Судана, направленного на обход американских и других санкций против этих стран⁵⁴⁹. Она не исключала и возможности введения государственного контроля над интернетом⁵⁵⁰.

Теперь США и их союзникам нужно было что-то делать. Они были готовы на компромисс по некоторым вопросам, касающимся управления интернетом, но не собирались соглашаться с тем, что могло как-то повлиять на санкции или сделать МСЭ, орган сугубо технический, в правлении которого – неизбираемые чиновники, международным арбитром по правам человека. «С огромным сожалением и ощущением упущенной возможности США сообщают, что не может подписать договор в той форме, в которой он предлагается к подписанию на настоящий момент», – высказался Крамер.

За ним последовали Великобритания, Швеция и Канада. Они заявили, что не могут одобрить договор в текущем виде, и призвали к введению модели управления с участием многих заинтересованных сторон. Таким образом, по словам Крамера, политика в области интернета формулировалась бы не государствами, а гражданами, отдельными сообществами и обществом в целом. Пока договор готовили к церемонии подписания, несогласных с ним становилось все больше. Против проекта договора выступил Евросоюз. Многие представители частного сектора просили своих делегатов также отказаться от подписания. В итоге новый регламент подписали 89 стран при 55 воздержавшихся, то есть МСЭ остался с регламентом 1988 года. Теоретически страны, принявшие новую редакцию регламента, могли бы приступить к его реализации, но без поддержки крупнейших мировых экономик договор был фактически недействующим. На какое-то время сторонников цензуры загнали в угол.