Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни - Джулия Кэмерон Страница 51

Сегодня я беседовала по телефону с женщиной, которая когда-то была редактором детского журнала. Она говорила со мной, потому что хотела писать, но не писала.

– Так почему вы не пишете? – спросила я.

Раньше я видела ее статьи – живые, отлично написанные, и мне приходили ее депеши – живые и отлично написанные. Ей не хватало вовсе не таланта. Ей не хватало уверенности в своих силах.

– Я боюсь оказаться недостаточно оригинальной, – сказала она мне. – Боюсь, что мои идеи банальны, а я об этом даже не догадываюсь. Боюсь вложить много сил, а потом услышать: «Это уже было».

– Стойте-стойте, – оборвала ее я. – Все уже было сказано до вас. Не беспокойтесь о том, чтобы сказать что-то новое. «Нового» не существует. Беспокойтесь лучше о том, чтобы сказать что-то по-человечески.

Я попросила ее подумать, всегда ли она сама требует, чтобы все, что она читает, было новым.

– Ну, если так подумать, вообще-то нет, – ответила она.

– Когда пишешь, важно не «новое», – напомнила я. – Важно писать по-человечески.

– Что значит по-человечески?

– Значит писать о том, что вас по-настоящему, по-человечески увлекает.

– Меня увлекают животные, я собрала уже несколько сотен историй о них, и хотела бы писать именно о них, но иногда мне кажется, что, наверное, никому, кроме меня, животные не интересны.

– Вы и правда в это верите?

– Ну, если вдуматься, то вообще-то нет. «О всех созданиях – больших и малых» [52]– вся о животных, и эта книга много кому нравится.

– То есть, получается, вы знаете, что выбрали хорошую тему, но все равно не пишете? Так почему же?

– Хм, наверное, я боюсь работать впустую. А вдруг я потрачу кучу времени, чтобы написать свои рассказы, а их никто не купит?

– Тогда вы все равно получите удовольствие от того, что их написали.

– Верно.

Кажется, мне не удалось ее убедить. Пожалуй, виной тому годы работы в книгоиздании, но, судя по всему, ей сложно было поверить, что писать можно ради удовольствия, а не ради конечного результата. Она так погрузилась в профессионализм, что даже и помыслить не могла о том, чтобы писать как любитель – от слова любить.

– Мне хочется, чтобы были какие-то гарантии, – продолжила она. – Опасаюсь выглядеть глупо.

Месяц назад я ужинала с одним адвокатом. Мы заговорили о работе, и я сказала ему, что многие свои произведения написала просто потому, что мне нравится писать.

– Погодите, – адвокат искренне удивился, – то есть, вы пишете все это на свой страх и риск, без финансовых гарантий?

Я никогда не думала, что писать из любви к искусству – значит писать на свой страх и риск. Мне всегда казалось, что самоуважение, которое получается в результате, более чем стоит времени и сил. И многое из того, что я писала просто так, потом продалось за кругленькую сумму.

– Вам нравится писать? – спросила я у своей собеседницы.

– Если только позволяю себе этим заняться – то да, очень нравится.

– Так зачем ждать, пока вам заплатят, чтобы заниматься любимым делом? Отделите одно от другого. Пишите ради любви, а потом беспокойтесь о том, кто вам за это заплатит.

– Пожалуй, можно было бы попробовать.

Конечно, можно. Многие из нас могли бы, если бы только дали себе на это позволение. К сожалению, многие из нас этого позволения не дают. Мы ждем, пока кто-то еще придет и поставит печать одобрения нам в паспорт. Нам хочется официального подтверждения, что мы «настоящие» писатели. А в действительности мы сами должны дать себе это одобрение и подтверждение.

Размышляя об издании, мы считаем, что тут как повезет. И не задумываемся о том, что дело здесь как раз в том, что везение в наших руках. И все-таки поразительное количество книг из списков бестселлеров впервые увидели свет благодаря чьей-то настойчивости и готовности публиковаться за свой счет. Одна из таких книг, недавний пример, – «Селестинские пророчества» [53]. И, помимо всяческих списков бестселлеров и «успеха несмотря ни на что», есть еще глубокое удовлетворение пусть и скромного, но вполне реального успеха, когда книга в голове превращается в книгу, которую можно подержать в руках.