Мозг отправьте по адресу... - Моника Спивак Страница 47

Маяковский имел голос низкий, бас, красивого металлического тембра. «Был он громадный, с басом», – говорит уже о 15-летнем М. его школьный товарищ.

«Говорил сильным голосом», – рассказывает Л.Ю. Брик. Действительно, голос у М. был очень звучный, громкий и сильный. «Голос – труба», – подтверждает Асеев. ^[294] Сам М. гордился, по-видимому, своим голосом, подчеркивая его силу и выразительность. Он не раз говорил, что современному поэту необходимо иметь хорошую «глотку». Описывая скандал на диспуте о живописи, Асеев рассказывает: «Шум в зале перешел в рев. Кончаловский что-то кричал, но его уже заглушал шторм голосов… тогда взвился „охоты поэта сокол-голос“ (выражение самого М.)… и перекрыл и шум зала, и хохот, и крики, и шарканье ног. Зал затих, придавленный мощью, красотой и силой никогда не слышанного еще голоса». Никулин рассказывает: "Этот полновесный голос внезапно приобретал такую мощь, что мог покрыть рев тысячи орущих глоток. И вместе с тем этот голос мог произносить теплые и дружеские слова… ^[295]"

Лишь в последние годы жизни голос М. стал несколько сдавать в отношении чистоты и силы звука. Голос у М. стал «негромкий и чуть надорванный» (Никулин).

Говорил М. очень четко и ясно. Привычка выступать перед огромными аудиториями заставляла его следить за ясностью и четкостью своей речи.

Говорил М. обычно низким голосом, несколько протяжно, как бы с ленцой, очень четко, выразительно, с хорошей дикцией. Известно, что М. работал над чистотой своего произношения, как это делают актеры. ^[296] М. очень любил в своих стихах и в разговорной речи аллитерации, в особенности на букву «р». Так, свой московский адрес он произносил, великолепно громыхая этими «рр»: «Воронцовская – Гендриков переулок!»

Голос был выразительный. «Нельзя передать легкость и своеобразие его диалога, неожиданность интонаций» (Никулин). Если с эстрады М. нужно было оттенить какую-нибудь свою остроту, основанную на тонких нюансах произношения, он делал это с исключительным блеском. Но надо сказать, что в моменты плохого настроения голос М. мог показаться маломодулирующим. Он выговаривал тогда слова «негромко и медленно, но эта медлительность могла обратиться вдруг в стремительность и легкость» (Никулин ^[297]).

Обычно речь М. текла всегда уверенно, ровно и сильно, нормально повышаясь и понижаясь в пределах диапазона. Говорил со средней быстротой. По сравнению с движениями речь М. производила впечатление скорее замедленной (О. Брик).

Назвать М. словоохотливым нельзя. Необходимо отметить, однако, что было как бы два М. На эстраде он был в высшей степени разговорчивым. В обычных же условиях, случалось, на него находили припадки неразговорчивости, когда бывал скуп на слова.

В раздражении повышал голос и начинал говорить торопливо, до пены на губах.

Слова он произносил правильно, правильно ставил ударения и строил фразы. Это «была блестящая русская речь» (Л.Ю. Брик). Следует отметить, однако, что на речи М. сказывалось иногда влияние наших южных говоров и некоторые слова М. произносил неправильно. Так, он говорил «ложите» вместо «кладете».

Писал М. скорее медленно. Вообще писать не любил и писал мало, письменная речь отступала по сравнению с устной на задний план. Писал очень отрывисто и лаконично, короткими фразами. Такой же отрывистый и лаконичный стиль был характерен, как известно, также и для поэтического творчества М.

Писал с орфографическими ошибками, что О.М. Брик объясняет главным образом тем, что часто писал фонетически, например, рифмуя к слову «жираф» слово «узнаф» вместо «узнав». Знаков препинания не ставил. Принося стихи в редакцию, просил проставить в рукописи «значки». Одно из детских писем, адресованное сестре Людмиле, было написано спиралью. ^[298]

Склонность к рисованию проявилась у М. очень рано, причем интересно, что рисунок носил уже на первых порах выраженный характер шаржа. Родные передают, что уже к 10 годам маленький М. рисовал карикатуры на различные темы семейной жизни. Так, нарисовал раз себя с дюжиной стульев (его обязанностью было расставлять стулья к обеду). Любил рисовать карандашом, любил графику, но мог писать также и акварелью, масляными красками.

Наиболее свойственный М. художественный стиль в рисовании был, с несомненностью, в зрелый период его жизни, – стиль агитационного плаката. В связи с этим нужно подчеркнуть, что М. в рисовании предпочитал основные элементарные и яркие цвета (не полутона), схематичность рисунка и контрастность цветовых сочетаний (для ознакомления с творчеством М. в этой области см. издание собрания рисунков ИЗОГИЗа ^[299]).

Музыкальный слух у М. совершенно отсутствовал. В этом вопросе существует полное единогласие среди всех, знавших М. Каменский передает, что «отличался полным отсутствием музыкального слуха. Не мог спеть самой простой мелодии, хотя и порывался часто петь». Л.Ю. Брик отмечает, что музыкального слуха у М. не было никакого. Чрезвычайно фальшивил. Родные также отмечают, что музыкой М. не интересовался: «никогда не подходил даже к роялю».

В противоположность полному отсутствию музыкальной одаренности, все, знавшие М., подчеркивают его необычайную ритмическую одаренность в отношении слов, имевшую несомненно очень большое значение для его поэтического творчества. Л.Ю. Брик и Каменский указывают, что у М. чрезвычайно было развито чувство словесного ритма. Товарищ М. по школьным годам сообщает: «говорил М. <…> необыкновенно ритмично, находясь во власти стихотворных волн, которыми он был полон».