Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах – и о нас самих - Арик Кершенбаум Страница 47

К сожалению, пытаясь рассуждать о внеземной жизни на основании земных примеров, мы ставим себя в затруднительное положение. Социальность, этот жизненно важный аспект нашего поведения, который мы надеемся обнаружить и у обитателей других планет, тесно связана с родством, а значит, с половым размножением. Но о размножении инопланетян мы толком судить не можем. Мы не знаем, есть ли вообще у них пол и как они размножаются. Наша земная биохимия определяет, какие молекулы (в данном случае ДНК) лежат в основе нашей генетики, которая, в свою очередь, определяет нашу наследственность и способ размножения.

В то же время наша биохимическая основа специфична для Земли. ДНК и родственная ей молекула РНК, по-видимому, возникли на самой заре земной жизни — не исключено, что в результате невероятного совпадения химических факторов. Далеко не факт, что ДНК — единственная молекула во Вселенной, пригодная для передачи наследственной информации. Структура ДНК определяет принцип работы наших хромосом, передающих признаки от родителей к детям. У земных животных почти всегда двое родителей, потому что животное получает один набор хромосом от матери и один от отца. Что, если инопланетные формы жизни не используют ДНК? Для жизни из другого мира, основанной на других биохимических процессах, ограничения на способы воспроизводства потомства могут быть иными. Что, если у инопланетян бывает по три, по четыре и даже по пять родителей? Или более двух полов? А если они вообще бесполы?

Однако, каким бы причудливым ни был инопланетный секс, можно уверенно утверждать, что, если там, как на Земле, каждое поколение все меньше и меньше генетически связано со своими предками, родственный отбор должен стать движущей силой развития социальности и на других планетах — а в таком случае он безусловно приведет к появлению альтруизма и сотрудничества, как и у нас. Конечно, конкретные следствия родственного отбора зависят от конкретной природы наследственности, а она нам неизвестна. Незначительный сдвиг наследуемых генов с 50 до 75 %, который наблюдается у общественных насекомых, ведет к огромным различиям в социальной структуре. Нам, млекопитающим, вообще не под силу представить себе, каково это — жить в семье, где все мальчики — клоны, а девочки сверхродственны друг другу. Заметные отличия в механизме наследственности — в «генетике», если можно так сказать, — инопланетной жизни должны приводить к заметным отличиям в правилах наследования, а значит, результаты родственного отбора там практически непредсказуемы. Но если у инопланетян степень родства с внуками меньше, чем с детьми, социальность в той или иной форме непременно зародится.

К счастью, родственный отбор не единственный универсальный фактор социального поведения, и у нас в запасе есть еще кое-какие инструменты, позволяющие предсказать наличие или отсутствие сообществ у инопланетян.

Во-первых, социальность может быть побочным продуктом других ограничений, с которыми сталкиваются животные. Например, когда внешний мир слишком опасен, детенышам может быть невыгодно покидать родительский дом. По крайней мере, они могут задержаться там, прежде чем отправиться во внешний мир. Так, европейские кролики обитают в общих норах (хотя и не помогают друг другу выращивать потомство), и низкоранговые особи (как самцы, так и самки) вынуждены мириться с чрезвычайно высоким уровнем насилия со стороны доминантных. Натуралист Рон Локли дал великолепное подробное описание кроличьих нравов — в том числе жестокого насилия — в своей книге «Частная жизнь кролика» (The Private Life of the Rabbit), вдохновившей Ричарда Адамса, автора романа-сказки «Обитатели холмов» (Watership Down) ^[78]. Однако, при всей распространенности насилия, жить вне колонии гораздо опаснее, поэтому и вариант выживания в одиночку для кроликов просто не рассматривается. И, как говорится, пока дышу, надеюсь — возможно, подчиненный самец сумеет украдкой спариться с самкой или после смерти доминантного самца занять его место. Если нужда заставит, социальность может возникнуть даже у тех животных, которые вроде бы к ней не предрасположены.

В других случаях, как у зебр, самка вынуждена оставаться в табуне, поскольку доминантный самец не позволяет ей покинуть его гарем. Эти элементарные механизмы не оставляют животным иного выбора, кроме как быть социальными, и потому принуждают их объединяться в группы. Но объединяться еще не значит сотрудничать; принуждение вряд ли будет способствовать кооперации и, безусловно, не приведет к появлению такого сложного, технологически развитого общества, которое удалось построить человечеству.