Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш - Лев Ганкин Страница 46

Впрочем, есть и другие варианты, благо слово low в английском языке довольно многозначное – например, так говорят про настроение, когда оно плохое, и мы уже поняли, что это тут тоже хорошо подходит: такие, получается, песни грусти и печали. Ещё low – это «тихий», о звуке, и опять же, многие композиции группы, особенно на раннем этапе, не превышают весьма скромного уровня децибелов. Меня всегда завораживало то, как в треке «You Look Like Rain» на припевах, когда в тексте звучит собственно название композиции, разом замолкают все инструменты, и вокал Марка Сэндмена, правда, студийно задвоенный, размноженный, остаётся звучать а-капелла. Это, в сущности, контринтуитивное решение – нам в истории поп-музыки скорее вспомнятся обратные примеры: композиции, в которых тихие и разреженные куплеты выруливают на громкие и густые по фактуре припевы… Но группа Morphine и тут всё делает по-своему, остаётся наособицу и достигает при этом очень яркого, выразительного результата.

Альбом, на котором была опубликована песня «You Look Like Rain», вышел в 1992 году и назывался «Good» – его напечатал совсем маленький лейбл Accurate Records. Но харизма Марка Сэндмана, несколько прекрасных песен, неординарный инструментальный состав и сила живых выступлений группы сделали своё дело – на Morphine обратила внимания контора покрупнее: Rykodisc Records, переиздававший, например, весь бэк-каталог Фрэнка Заппы. Причём договорившись с ансамблем об издании следующей пластинки, боссы Rykodisc не вытерпели и переиздали для начала ещё и «Good» – так он им понравился. Ну а следующая пластинка в итоге получила название «Cure for Pain», и в ней содержалось ещё несколько замечательных композиций – например, трек под названием «A Head with Wings». Кстати, если саксофонный рифф этой песни покажется вам знакомым и при этом вы уверены, что никогда в жизни раньше не слышали группу Morphine, то не удивляйтесь – дело в том, что его позаимствовал Дельфин, один из пионеров семплинга в русском хип-хопе, для своего первого хита «Дилер».

Впрочем, наркотическую тему «Дилера» оставим Дельфину – название группы Morphine вопреки ожиданиям к наркотику-морфину, как неоднократно подчёркивали её участники, отношения не имеет: это аллюзия на Морфея, древнегреческого бога сна. Действительно, учитывая ту самую «ноктюрновость» песен Morphine, это кажется вполне логичным – не говоря о том, что они вызывают отчётливые ассоциации с виски и сигаретами, но никак не с наркотической химией. Да, перед нами, конечно, такие классические полночные зарисовки из провинциального американского бара – и именно это позволяет нам понять место музыки Марка Сэндмана в культуре: где-то между Джеком Керуаком и Томом Уэйтсом, правда? Битническая поэзия пополам с блюзовым квадратом, романтика, вырастающая из самой что ни на есть повседневной жизненной правды – если, кроме Уэйтса, вам здесь придёт на ум ещё, скажем, Джим Моррисон, то я точно не стану спорить. К слову, о правде жизни Сэндман, напомню, уже без малого сорокалетний человек на момент образования группы Morphine, в самом деле знал немало – ему довелось поработать и на рыболовецком заводе на Аляске, и таксистом в родном Бостоне, где его однажды ограбили и пырнули ножом, чудом не задев сердце… Поклонники его творчества считают, что большинство песен Morphine автобиографические – и, хотя у нас нет и, видимо, уже не будет прямого подтверждения этому тезису, почему-то кажется, что так оно и было.

«Музыка – очень сексуальная вещь, она материальна, – сказала однажды выдающаяся певица Пи Джей Харви в интервью журналу «Q». – Возбуждение возникает от минорных аккордов, низкого баса, тяжёлой музыки. Одна из самых сексуальных групп – Morphine, потому что в ней только слайд-бас-гитара, баритон-саксофон и ударные. Они очень сексуальны, особенно если сидеть на колонке верхом, как я недавно делала на их концерте во время фестиваля. Это было замечательно». Вот такие невинные (или не очень невинные) шалости эпохи альтернативного рока; впрочем, надо сказать, что к середине 1990-х возникло ощущение, что от музыки Марка Сэндмана и Morphine испытывать возбуждение – если и не сексуальное, то, по крайней мере, эстетическое – наконец-то стали, так сказать, широкие слои населения: третий альбом «Yes» впервые попал в топ-200 «Биллборда». На этом фоне ансамбль переманили на мейджор-лейбл – да какой: DreamWorks Records, подразделение гигантского медиа-конгломерата, чей список кинопродукций, например, включал «Спасти рядового Райана», «Шрека» и «Гладиатора». Это, впрочем, оказалось палкой о двух концах – с одной стороны, записи Morphine получили действительно панамериканскую, да и всемирную дистрибуцию, с другой – Сэндману теперь приходилось периодически отбиваться от предложений, например, издать свои треки в танцевальных ремиксах.

Альбом «Like Swimming», вышедший на DreamWorks, впервые в истории проекта звучал немного растерянно – как будто бы музыканты не до конца понимали, как им вести себя в сложившейся ситуации. Впрочем, рифф песни «Murder for the Money» определённо останется в веках: это в известной степени квинтэссенция всей концепции low rock, то есть того самого «низкочастотного рока», который Morphine генерировали с помощью барабанов, двух- или трехструнного баса и саксофона. Но вот какой парадокс: стоило ансамблю оказаться на крупном лейбле и начать более или менее регулярно светиться в чартах, как участились вопросы – а сколько вы ещё продержитесь с таким скудным инструментарием? «Они отчаянно нуждаются в том, чтобы изменить звучание, – писал основатель респектабельного ныне музыкального интернет-портала Pitchfork Райан Шрайбер, – и, если для этого группе придётся развалиться, никто особо не расстроится. Более того, после четырех одинаковых альбомов, пожалуй, пора именно это и сделать, потому что Morphine, типа, тонут» (последняя ремарка, разумеется, аллюзия на название альбома «Like Swimming», которое можно перевести как «типа, плывут»).

Сейчас на сайте Pitchfork этой рецензии нет – возможно, потому что через два года после выхода альбома «Like Swimming» группа Morphine действительно развалилась, только по трагической причине. 3 июля 1999 года фронтмен ансамбля спел две песни на концерте в итальянском городе Палестрина, после чего схватился за сердце и упал. Если не считать того самого ножевого ранения, у него никогда ранее не было проблем с сердцем – тем не менее спасти рядового Сэндмана не удалось. Конечно, Шрайбер не это имел в виду, когда писал, что «никто особо не расстроится», но получилось просто ужасно. Группа моментально прекратила существование, а лейбл DreamWorks заявил, что в отсутствие Сэндмана не видит необходимости в раскрутке очередного альбома Morphine, который на тот момент был уже почти готов – в итоге саксофонист Дана Колли и два барабанщика разных составов группы, Билли Конвэй и Джером Дюпри, доделывали пластинку самостоятельно, в память о Марке. Увы, без промо-поддержки она мало кем оказалась замечена, и очень зря – на мой взгляд, это получилась даже более сильная работа, чем «Like Swimming». Будто бы запоздало реагируя на странные журналистские претензии, Morphine здесь наконец-то расширяют инструментарий, привлекая к записи несколько дополнительных участников. Открывающая пластинку заглавная композиция «The Night», на мой взгляд, – одна из лучших во всей истории ансамбля.

Помимо low rock, Марк Сэндман описывал саунд своей группы и ещё одним оригинальным словосочетанием – implied grunge, то есть что-то типа «предполагаемый гранж». Это довольно остроумная дефиниция: ну да, Morphine столь же депрессивны, мрачны, печальны, искренни и разочарованны, что и какая-нибудь группа Nirvana, только по звуку ничего общего! Соответственно, гранж (самая популярная рок-музыка в начале 1990-х годов) в их творчестве действительно в большей степени предполагается, подразумевается, нежели полноценно присутствует.