Тестостерон РЕКС. Мифы и правда о гендерном сознании - Корделия Файн Страница 45

биологических качества: адаптивность, фиксирован-ность и типичность, утверждает Гриффитс. Мы склонны полагать, что если поведение или признак являются адаптивными, то они также фиксированы и типичны. И наоборот, если кажется, что признак типичен (или универсален), то он должен быть фиксирован и, возможно, адаптивен. Поэтому так много зависит, политически и социально, от научных вопросов вроде “Во всех ли обществах мужчины имеют более высокий статус?” и “Действительно ли в разных культурах мужчины более склонны к промискуитету, чем женщины?” Конечно, иногда эти три биологических качества действительно объединяются: например, когда дело касается мужской и женской репродуктивной системы. Женская репродуктивная система является неотъемлемой характеристикой феминности: она адаптивна, развивается относительно одинаково в разных средовых, физических, социальных и культурных условиях и крайне типична (хотя и не универсальна) для биологического женского пола. Но, в соответствии с общепризнанным принципом науки о развитии, адаптивность, фиксированность и типичность не обязательно идут рука об руку. То, что признак обладает одним качеством, не значит, что у него есть и другие два или хотя бы одно из них. Поскольку, например, развитие адаптивных признаков опирается на всю систему развития, а не только на гены, значимая перемена во внешней системе развития может изменить адаптивное поведение: как в случае с крысами-отцами, которые стали заботиться о крысятах, когда их поставили на место матери, – то есть адаптивные черты не всегда развиваются вне зависимости от условий. Адаптации также не обязательно являются типичными. Эволюция порой создает разные формы адаптивного признака: как в случае жуков-носорогов, которые могут щеголять в доспехах и отличаться воинственностью или оставаться безрогими и считать, что скромность – лучшая доблесть. И поведение тоже может быть типичным, не являясь адаптивным или фиксированным. Даже наблюдая общество, в котором все женщины носят платья, нам не стоит заявлять, что это фиксированная поло-специфичная адаптация.

Это разведение понятий означает, что ответ на вопросы вроде “Является ли мужская склонность к промискуитету, рискованному поведению и конкуренции адаптацией для достижения репродуктивного успеха, закрепленной в процессе полового отбора?” просто неприменим к современности и к будущему: будто бы, если ответ “да”, то “пусть мальчики останутся мальчиками”. Но когда мы думаем о социальных группах в эссенциалистском ключе, различия между ними представляются нам “большими, непреодолимыми, неизбежными, неизменными и установленными природой”, как полагает психолог из Мельбурнского университета Ник Хэслем⁴⁷. Те, кто рассуждает о гендере с этих позиций, более склонны поддерживать гендерные стереотипы, которые являются основой намеренной и ненамеренной дискриминации на рабочем месте⁴⁸. Они поддерживают традиционное воспитание⁴⁹. Они придерживаются взгляда, что мужчина в гетеросексуальном браке должен зарабатывать больше женщины⁵⁰, и ожидают традиционного компромисса между работой и заботой о детях⁵¹. Женщины, которых убедили принять эссенциалистскую точку зрения на гендер, становятся более подвержены “угрозе подтверждения стереотипа”: вследствие негативных стереотипов о женщинах у них снижается производительность и интерес к традиционно маскулинным сферам деятельности⁵². Гендерное эссенциалистское мышление способствует более терпимому отношению к сексуальным преступлениям⁵³, люди с такими взглядами меньше поддерживают прогрессивную гендерную политику и чувствуют себя более уверенно в своем статус-кво⁵⁴.

Вот почему данные, что пол не “фиксирует” поведение как “сущность”, так важны. Напротив, генетические и гормональные компоненты пола взаимодействуют с другими элементами системы развития, включая наши представления о гендере. С эпохи плейстоцена в этой системе развития происходили важные перемены: появлялись законы, менялись общественное благосостояние, налоги, достижения медицины, происходила индустриализация и так далее. И в то время как мужская и женская репродуктивные системы оставались прежними на протяжении всей человеческой истории, система развития менялась: появилась контрацепция, были законодательно закреплены равные возможности, отпуск по уходу за ребенком для отца, гендерные квоты – а также менялись мозг, гормоны, поведение и роли.

Как мы уже видели, когда происходит какое-то крупное событие, изменения в гендерно-специфическом поведении могут быть значительными. В наших постиндустриальных обществах надежная контрацепция и технологии снизили значимость физических различий межу полами, и это привело к быстрому смешению половых ролей, как указывают Венди Вуд и Элис Игли⁵⁵. Женщины ворвались в такие традиционные мужские сферы, как юриспруденция, медицина, бухгалтерский учет и менеджмент. Хотя движения мужчин в традиционно женские сферы вроде воспитания и образования детей младшего возраста при этом не наблюдалось, этого можно было ожидать исключительно по причине непривлекательно низких статуса и оплаты “женского труда”⁵⁶. Или возьмем другой пример, который Джордан-Янг приводит в “Мозговом штурме” (Brain Storm): всего 30–40 лет назад ученые считали множество видов полового поведения отличительно мужскими: инициацию секса, сильное физическое желание, мастурбацию, эротические сны, возбуждение от порнографии. Едва ли будет преувеличением сказать, что “сексуальность сама по себе считалась маскулинной чертой”⁵⁷. Женское сексуальное воображение было ограничено “свадебными фантазиями” (предположительно не разновидности “Ах, преподобный!”). Что до современного миллиардного рынка вибраторов⁵⁸, для психобиологов того времени это бы, скорее всего, свидетельствовало о катастрофической эпидемии анормальной женской сексуальности. “Находясь по эту сторону сексуальных революций XX века, легко упустить из виду, сколько всего изменилось и как быстро”⁵⁹, – замечает Джордан-Янг.

Что это значит для мечты о более сбалансированном обществе, где больше мальчиков играют в куклы и больше отцов заботятся о детях, больше женщин работают в науке и занимают руководящие посты? Философ из Университета Далхаузи Летиция Мейнелл пишет: