Близкие контакты далеких предков. Как эволюционировал наш вид - Синъён Юн Страница 45

Попытки ученых разграничить расы в конце концов оказались бесплодными. Утверждение, что раса представляет собой такое же биологическое понятие, как вид, не имеет убедительных подтверждений. Для возникновения нового биологического вида нужен чрезвычайно долгий период изоляции, в течение которого разные факторы естественного отбора воздействуют на разные сегменты популяции. Сколько должна длиться изоляция? Рассмотрим пример австралийских аборигенов. Анатомически современные люди появились в Австралии примерно 60 000 лет назад. Вплоть до прибытия голландцев в XVII в. аборигены находились в почти полной изоляции 50 000−60 000 лет ^[42].

Возможно, именно поэтому говорят, что австралийские аборигены имеют уникальный облик. Европейцы, впервые увидевшие аборигенов, усомнились в том, что это люди, и запретили браки с ними. История, впрочем, показывает, что ни закон, ни ощущение чужеродности не препятствуют смешению крови – в смешанных союзах австралийцев и европейцев родилось много детей. С биологической точки зрения, однако, представители разных видов не могут иметь жизнеспособного потомства ^[43]. Более того, даже если потомство появляется у особей разных, но близкородственных видов, оно не должно быть фертильным. Широко известный пример – неспособный к продолжению рода мул, результат скрещивания кобылы и осла. Если бы австралийские аборигены и европейцы представляли разные биологические виды, у них не было бы общих детей или их дети были бы бесплодными, но ни то ни другое не верно. Если даже 60 000 лет относительной изоляции не привели к появлению нового вида, то чрезвычайно маловероятно, чтобы новый вид мог сформироваться на основе любой изолированной группы людей.

Поскольку раса не то же самое, что биологический вид, ученые попытались доказать, что она представляет собой естественную категорию и может считаться подвидом, подразделением в рамках одного вида. Подвид – это популяция, изолированная настолько, что находится на пути к превращению в другой вид, если изоляция продолжится. Согласно одному из определений подвид должен иметь менее 85 % общих генов с другими субпопуляциями своего биологического вида, если мы хотим считать, что он превращается в новый вид.

Понятие подвида является весьма абстрактным и туманным. Условием его появления, как и в случае самостоятельного вида, является продолжительная изоляция. Трудно оценить степень и длительность этой изоляции, и часто неясно, где именно заканчивается подвид и начинается новый вид. Помимо прочего, это понятие сложно применить к людям. Люди никогда не бывают надолго изолированы друг от друга. Вспомним о многочисленных журналистах и фотографах, которые постоянно выискивают наиболее обособленные группы людей и рассказывают о них остальному миру. Людям никогда не удавалось оставаться в изоляции достаточно долго, чтобы соответствовать понятию подвида. По имеющимся данным, все группы людей на 99,997 % генетически идентичны, а следовательно, чрезвычайно близкородственны друг другу в сравнении с другими животными.

Наконец, задача однозначного определения, достигают ли различия между расами уровня, превращающего их в разные биологические виды, упирается попросту в проблему материально-технического характера. Как вы станете это доказывать? Составите случайные пары людей, просто чтобы узнать, могут ли они скрещиваться? Очевидно, это недопустимо с этической точки зрения, да и стоило бы невероятно дорого. Подобная манипуляция сомнительна в моральном отношении, даже если распространяется на виды, близкородственные человеку. Например, не могли бы мы попытаться скрестить человека и шимпанзе, чтобы выяснить, принадлежат ли они к разным видам? В 1920-х гг., в особенно темный период в истории биологических наук, один ученый, Илья Иванович Иванов, пытался вывести такое существо, «гуманзе».

Сегодня мы можем устанавливать родственность биологических видов путем морфологического и генетического сравнения, не прибегая к подобным диким методам. Если две популяции принадлежат к одному виду, то имеют общий генный пул, соответственно, сравнение выявит их одинаковость. Мы можем издали понять, видим ли человека или животное. Хотя все мы выглядим по-разному, люди имеют определенные общие черты, отличающие нас от остальных животных, и мы практически интуитивно их распознаем.

Что происходит, если две популяции оказываются разделенными и изоляция длится долго, приводя в итоге к разделению генного пула? С течением времени их члены начинают выглядеть по-разному. Поскольку между популяциями отсутствует обмен генами, различия накапливаются. Если эта ситуация сохраняется, две популяции становятся разными подвидами, а в итоге и разными видами. Поэтому мы можем различить биологические виды по внешнему несходству. Проблема, однако, в том, что невозможно сказать, насколько существенной должна быть эта разница. Один из классических вопросов палеоантропологии звучит так: «Являются ли две эти ископаемые особи слишком разными, чтобы не относиться к одному виду?» То, что нам кажется различием, например цвет кожи, может быть или не быть достаточно важным для указания на разные биологические виды.

В настоящее время никто не считает расы отдельными видами. Люди в разных частях земного шара действительно имеют свои характерные признаки, но их распределение не позволяет выделить расы. Некоторые признаки распределяются географически. Например, у азиатов чаще встречаются лопатообразные резцы. Распределение других признаков не зависит от географии или имеет непрерывный спектр, не позволяющий провести четкие границы. Скажем, цвет кожи варьирует очень постепенно. Невозможно провести ясную и однозначную линию между «белой» и «черной» кожей. Другой пример: одни люди чувствуют вкус фенилтиокарбамида, очень горького вещества, а другие нет, но две эти группы не соответствуют ни одной традиционной расовой классификации. Антропологи согласились, что раса не биологическое понятие, а историческое, культурное и социальное.