Дохулиарды. Не тратить меньше, а зарабатывать больше - Лилия Нилова Страница 43

Что делать, если вашему комфорту мешает кризис? Мне кажется, здесь важно дать себе время. Любой трудный период – это как рак, мы проходим те же пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и, собственно, принятие.

Со мной было то же самое, я же тоже человек, как и все. С уточнением: чем более адаптивна, гибка наша психика, тем быстрее мы их проходим. У меня на все ушло дней 10. Посидела я смирно, подепрессовала, подкопила ресурс. А потом – работаем дальше в том формате, какой есть.

Кризис, как мы уже обсуждали, оздоровляет рынок. «Любая ниша превращается в песочные часы», – как говорит Андрей Парабеллум. Средний сегмент либо идет вверх, либо падает вниз. Соответственно, конкуренция повышается – может, даже в 100–1000 раз. И если даже вы лидер на рынке – по-прежнему атакуйте сами себя, делая свое дело еще лучше, еще качественнее. Тогда, может быть, если и не удержите свои позиции, но хотя бы и не потеряете их существенно.

И надо помнить, что после кризиса все вернется на круги своя. Люди, которые не могли в трудные времена позволить ваш товар или услугу, снова придут к вам. Особенно если прошли кризис вместе с вами. Их лояльность увеличится, потому что любая стрессовая ситуация обостряет чувства, а трудности – сближают.

Будут ли еще кризисы? Конечно, будут. Нравится ли это мне? Конечно, нет. Люблю двигаться по плану, развиваться не скачкообразно, а просто по прямой, устремленной вверх. Но мы с моей командой работаем с тем, что есть. В принципе, смотрим в будущее с оптимизмом. Хотелось бы, конечно, чтобы изоляция закончилась как можно скорее, потому что сидеть бесконечно дома – это тяжеловато, в моральном плане. Утешает вот что: кризисы бывают двух видов – U-образный и V-образный. В первом случае пик растянут по времени. Во втором – мы грохаемся на дно и быстро взлетаем вверх. Так вот, по предсказаниям кризис с коронавирусом, скорее всего, U-образный. Так как неизвестно, насколько затянется вся эта история – уже год прошел, а конца все не видать. Но экономика получит хороший иммунитет, как человек после успешного преодоления тяжелой болезни.

И, в целом, за этим интересно наблюдать. Потом будет что детям рассказать! Вероятность повторения и вообще возникновения подобного настолько ничтожна, что и представить такое невозможно. А тут раз – и мы столкнулись с этим. Прямо постапокалиптический фильм!

Чего точно не советую – принимать участие в обсуждениях типа: «В цивилизованных странах маски раздают, а в России заставляют покупать – кто виноват?!» Помню, мы с мамой спорили, когда я была маленькая. Она говорит: «Вот я бы попала в такую ситуацию, когда от меня бы зависели бы жизни других людей – я бы встала на их защиту, пожертвовала бы собой…» Пафосные речи! А мне было лет 14–15, я уже тогда была правдорубкой. И говорю: «А я не знаю, как я поступлю. Возможно, убью себя, потому что мне страшно. Может, я убью врагов и стану героем. А может, стану диссидентом – убью всех и убегу». А мама хваталась за голову: мол, что за чудовище я воспитала.

И через 11 лет, когда мне было 26, мы отдыхали на курорте. И мама мне рассказала: «Я сегодня увидела акулу и быстрее к берегу поплыла – тихо, но очень быстро, чтобы она съела не меня, а тех, кто остался в море». В итоге оказалось, что это не акула… Главное – я поняла в тот момент, что в стрессовой ситуации человек, даже самый благородный, не может себя контролировать! У него включаются инстинкты и рефлексы, им начинает управлять рептильный мозг.

Так вот, у власти – такие же люди, как мы. Кто-то в период стресса управляет лучше, кто-то хуже. Не нам судить их, как и тех сограждан, которые едут в Серебряный Бор на шашлыки. Если чрезвычайное положение в стране не объявляют, а период самоизоляции называют выходными днями – значит, гуляем!

Кто предъявляет претензии властям, тем советую понять, что президента в школе не учили, как бороться с коронавирусом, как запускать карантины. Никто в мире точно не знает, как с обходиться с пандемиями. В Китае просто дисциплина лучше, но и у них все равно была вторая вспышка, хотя они и с ней справились, молодцы.

Если вам интересно, что я буду делать после пандемии – разочарую. Не очень люблю делиться личными планами в публичном пространстве, просто потому что они постоянно меняются, вместе с окружающими условиями, а то, что я, такая нехорошая, свое слово не держу.

Общее понимание, куда идти, у меня, конечно, есть. Хочу делать большой обучающий инфобизнес-проект в России, а потом – в Америке. Причем в Штатах он будет больше про soft, нежели про hard skills. То есть тема личностного роста в США хорошо заходит. У меня как раз есть интересная история, и я развиваю свои навыки публичных выступлений. Хочу написать бестселлер, презентовать его, съездить с ним в бук-тур.

Если эти планы потеряют для меня актуальность, что-то другое станет важнее – не расстроюсь. Не исключаю, что захочу отложить бизнес, чтобы неистово путешествовать или завести детей. Почему нет? Я слишком долго пыталась загонять себя в рамки: надо, мол, хотеть вот того и этого! Мир переменчив, очень быстр. Сейчас просто стараюсь чувствовать себя и свои желания, которые у каждого человека разносторонние.

Вы же помните, я даже в США осталась жить в результате спонтанного решения. Когда ставлю перед собой какие-то глобальные цели, в духе «Я переезжаю в Америку», – меня это начинает напрягать, я сильно стрессую. В итоге сделала все незаметно, все проблемы решала по мере поступления, а не пыталась предусмотреть их заранее.

В бизнесе все происходит точно так же. Мы работаем короткими отрезками – допустим, 90 дней. Понятно, что у нас есть план на год, но он в любой момент может полететь в трубу, так что предпочитаем концентрироваться на локальных задачах. Сейчас, в период пандемии, у нас нет запусков в большом количестве – зато есть возможность поработать над контентом, сделать его качественным и клевым, запустить «Ютуб» – канал и так далее. Этим мы и занимаемся. Вообще, дела есть всегда. За что и люблю свой бизнес.

Конечно, у меня есть какие-то проекции своего будущего, видения того, как я стою на стадионе, на сцене, и передо мной десятки тысяч людей сливаются в экстазе. Этакая копия Тони Роббинса, только женского пола – все равно оригинал скоро на пенсию уйдет. Вот я его место и займу, заодно и акцент исправлю.

Жизнь полна челленджей, это круто. Кстати, дети – это тоже челлендж. Моя подружка-психолог говорит, что я к рождению потомства никогда не буду готова. Так что если это случится, то только внезапно.

В следующей книжке, которую я напишу в 60 лет, непременно расскажу: что сбылось, а что – нет.