Жизнь в катастрофе: победи кризис сам! - Михаил Делягин Страница 43

Естественно, это накладывает на потерявшего работу кормильца огромный психологический груз.

Очень часто люди не выдерживают его тяжести, утрачивают смысл жизни, «ломаются» и либо спиваются, либо пускаются во все тяжкие. Мы хорошо помним, как в 90-е годы (да и после дефолта, и в нулевые, и в десятые, — а многие наблюдают это прямо сейчас) люди в массовом порядке спивались и сходили с ума в тех или иных формах, лишившись привычной для них социальной роли кормильца семьи, даже если у семьи все ещё оставались деньги.

Нам всем принципиально важно осознать, что мужчина — это не тот, кто приносит домой деньги.

Мужчина — тот, кто принимает решения.

В идеале он, конечно, ещё и несет за них ответственность, но технический минимум — это принятие решений, определение норм, правил и перспектив для женщины и остальных членов семьи, создание для них своего рода «системы координат». Она может быть неправильной и неудобной, с ней могут быть не согласны, но она должна быть. Большинство женщин ждет от мужчин именно этого, и именно это понимает под «крепким мужским плечом».

Не путайте плечо с кошельком: кошелек крайне полезен, но суть все же не в нём.

Мужчина является таковым не потому, что приносит домой деньги, а потому, что принимает решения. Это не нужно возводить в абсолют, не нужно ломать чужую волю и представления о правильном, но в целом это именно так.

Женщины в массе своей поразительно выносливы; они способны выдержать черт-те какие, невыносимые, немыслимые условия, если будут убеждены, что это правильно, потому что так решил их мужчина.

Это пахнет домостроем, но это нормальная психофизиологическая особенность основной массы людей: так устроен мир, и в этой части изменить его мы не можем.

Я знаю несколько семей с очень эмансипированными, очень самостоятельными, очень эффективными в своих сферах деятельности женщинами, главная проблема которых — муж, который доверил им принятие всех решений по жизни семьи и по ведению дома.

А им нужно опереться на него.

Я знаю нескольких мужчин, которые, как нашкодившие школьники, просто побоялись вовремя сказать жене, что потеряли работу или доходы. Ровно потому, что они ощутили бы при таком признании потерю своей социальной роли и утрату своего мужского достоинства, а один из них еще и неправоту своих прошлых действий (он настоял, чтобы жена бросила работу и посвятила себя дому).

Врать и прятаться, да еще в ситуации, когда Вы ни в чем (или почти ни в чем) не виноваты, — это не выход.

Если Вас уволили, переживите это унижение сами. Не несите свою злость и отчаяние в семью; если нужно, погуляйте по улице, попейте чаю (а вот алкоголь употреблять в такой ситуации категорически нельзя!), но изживите свои эмоции до такой степени, чтобы Вы могли сказать о них своей жене спокойно и отстраненно.

Не рычать проклятия в адрес начальства, кипя от ярости и сжимая кулаки, а сказать с улыбкой (ничего, если она выйдет чуть кривоватой) о том, что страшно разозлились и чувствовали себя очень плохо.

Продумайте, как, какими именно словами сказать о потере работы, неплохо даже прорепетировать перед зеркалом. Если можете найти выход из положения (например, сказать, что уже ищете работу, но, может быть, ей тоже придется поработать), назовите его своей жене, если нет — значит нет, но скажите о случившемся как можно раньше.

Поймите, что для Вашей жены утаивание Вами беды (а увольнение кормильца и исчезновение текущих доходов семьи — это именно беда, которая касается всех) — это не признак заботы, как Вам может показаться в минуту отчаяния и трусости, но прежде всего проявление недоверия к ней.

Если Вы уже затянули время с таким признанием, — может быть (я не настаиваю на этом, просто подумайте — может, в Вашем конкретном случае так будет лучше), стоит сказать честно, что боялись ей сказать о предстоящем увольнении, потому что чувствуете себя из-за этого не совсем мужчиной.

В конце концов, умение доверяться — именно то, чем женщины завоевывают мужчин, и иногда это стоит применять и по отношению к ним, ничего страшного.

Я знаю, как это тяжело. Однажды мне пришлось прийти домой и вместо «Привет» сказать: «Милая, прости, пожалуйста, но сегодня я про…бал все наши деньги». Я употребил именно этот термин потому, что он наиболее полно отражал реальность — я не «потерял» и не «утратил», а именно «про…бал» наши сбережения, доверив их одному жулику.

Мне тогда было неизмеримо проще, чем большинству теряющих сейчас работу людей. У нас обоих оставалась работа и квартира, а долгов (за квартиру) было совсем немного, никакого кризиса тогда (осенью 2001 года) не было, — но это был очень сильный удар.

Моя жена не сказала мне ни одного плохого слова — она увидела, что я сам переживаю и уже наказан этим переживанием. Она сказала только: «Ну и что мы теперь будем делать?» И мы сели решать, на что и как мы будем сокращать наши уже ставшие привычными расходы, чтобы начать копить деньги заново, и какие работы мы еще можем на себя взять.

Повторю: нам было легче, чем большинству читающих эту книгу: не было детей, была почти гарантированная работа, была возможность подработок и так далее. Но мне тоже казалось, когда я произносил эти слова, что я обрушиваю ими мир на голову своей жены. И ничего, мы преодолели, а потом я даже вытряс из этого жулика (он жив до сих пор, в отличие от многих хороших людей) свои деньги обратно.

Вам как можно раньше надо начать вместе с женой (и даже детьми, если они в сознательном возрасте) решать, что делать. Это очень тяжело, но решать надо только вместе — это признак необходимого для совместной жизни доверия.

Не говорить «вот, меня увольняют, скажи, что делать» — это значит перевалить ответственность на жену и перестать быть мужчиной в социальном смысле, — а проявить доверие и начать сотрудничать, уж извините за казенный слог.

Иногда хорошего решения может не оказаться.

Иногда бывает так, что муж пытается найти работу около своего прежнего предприятия, а жена, для которой в этом месте (например, в поселке городского типа или малом городе) точно нет и никогда не будет никакой работы, плюнув на все и разругавшись с мужем, уезжает на заработки.

Это ужасная ситуация, но она возможна.

Я знаю несколько женщин, которые в 90-е годы уже в совсем немолодом возрасте, очертя голову, уехали из своих затерянных непонятно где вымирающих райцентров в Москву и устраивались на самые ужасные работы. Да, я знаю только тех, кто добился успеха: тех, кто погиб, не знает уже никто.

Но при упорстве такие женщины находят относительно, а потом и просто нормальную работу, зарабатывают деньги, находят квартиру, перетаскивают семьи, вылечивают мужей от алкоголизма (если они им страдали) и пристраивают их к работе, — это не рождественская сказка, это люди, которых я знаю, не один и не двое. Я боюсь даже думать о том, чего им это стоит, — но им это удается.