История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков Страница 42

tto сообщению Ямвлиха, Эмпедокл из Агригента в Сицилии (ок. 495- 435 гг. до н. э.) входил в число пифагорейцев, но он, по словам Диогена 6 Лаэртского, «был, подобно Платону, уличен в присвоении учения и отстранен от занятий» ^[192]. Здесь Диоген, по-видимому, намекает на орфико- " пифагорейское учение о переселении душ, которое Эмпедокл разделял, I как и вся древнегреческая традиция. Но он мог быть отлучен от пифаго- рейского союза и предан анафеме за разглашение вообще всей тайной пи- i фагорейской доктрины. Отвергнутый пифагорейцами, Эмпедокл оставал- I ся верным их учению. Он лишь внешне отстранился от пифагорейского союза, став из молчащего в говорящего: вопреки пифагорейским правилам держать уста сомкнутыми, он стал беспрестанно глаголить, пропаганди- I руя открыто учение Пифагора. В этом смысле, он был, безусловно, нети- ; пичным пифагорейцем.

I Близость его к Пифагору выражалась и в подражании им внешнему ■ облика именитого самоссца, когда он величественно шествовал в пифагорейском одеянии — в пурпурной мантии.

Кроме того, у Эмпедокла была и глубокая внутренняя связь с Пифагором, выражавшаяся в той же таинственности и загадочности его личности и учения. Характерной в этом плане является вторая поэма Эмпедокла «Очищения», круг идей которой орфико-пифагорейский. Попытка же некоторых историков философии найти следы влияния Пифагора на физическое учение Эмпедокла, т. е. на его учение о стихиях, изложенное в поэме «О природе», оказывается необоснованной, ибо принципиальное отличие агригентского ученого от пифагорейцев слишком велико, чтобы могла идти речь о каком-либо научном заимствовании. В научном отношен™ он был обязан в первую очередь Пармениду, ионийцам Анаксимандру и Гераклиту и, возможно, атомисту Левкиппу.

Как личность Эмпедокл был богатой противоречивой натурой, «многоцветен»: в нем гармонично сочетались облик политика и глашатая орфического учения, ритора, странствующего в одежде священника, и врача, инженера и музыканта, поэта и чудотворца (кудесника), жреца и мудреца, прорицателя и нравоучителя, рапсода и чародея-целителя, и, безусловно, философа и ученого. Своим современникам и самому себе он казался божественным существом, которому «открыта тайна мировой загадки; его устами глаголет божественная Муза» ^[193]. О его божественности древние авторы рассказывают множество легенд, одна из которых широко известна: чтоб утвердить славу о себе, будто он стал богом, Эмпедокл бросился в кратер вулкана Этна. Этому обстоятельству смерти Эмпедокла посвящена одноименная трагедия великого немецкого поэта-романтика Фридриха Гёльдерлина.

Как мыслитель, он был «двусмысленно многословным» (Аристотель), несколько эклектичным, одним из самых «загадочнейших философов Античности», как его назвал знаток и почитатель греческих древностей Я. Голосовкер. О загадочности именитого Агригентинца свидетельствует красивая легенда о том, будто жители Агригента воздвигли Эмпедоклу статую, на которой изобразили своего великого соотечественника с покрытой головой. Загадочность его философии давала возможность каждому толкователю его учения видеть в нем своего: эмпирики, неоплатоники, отцы церкви.

Античные авторы приписывают Эмпедоклу два философских сочинения, написанных в поэтической форме: натурфилософская поэма «О природе» и религиозно-эсхатологическая поэма (в орфическом духе) «Очищения». До нас дошли многочисленные более или менее обширные фрагменты этих произведений: от первой поэмы сохранилось 340 стихов, от второй — 450.

Учение Эмпедокла представляет собой, по сути, весьма оригинальную попытку примирить и объединить начала ионийской и элейской философии при ощутимом влиянии орфизма и пифагореизма. Будучи поклонником Парменида, которого некоторые древние авторы называют даже учителем агригентского мудреца, Эмпедокл исходит из парменидовского «пути истины» в понимании реальности. Он утверждает, что бытие существует, что оно ни откуда не появляется и никуда не исчезает, ибо оно не может появиться из небытия и не может уйти в небытие. Но на этом, пожалуй, сходство с Парменидом и заканчивается. Далее он вступает на пармени- довский «путь мнения» и утверждает существование изменения, которое является несомненным фактом, подтверждаемым нашим опытом. Чтобы каким-то образом примирить идею Парменида о неуничтожимости и не- возникаемости, вечности и неизменности истинно сущего бытия с фактом существования изменения и движения, Эмпедокл выдвигает идею, согласно которой, хотя сущее в целостности качественно и количественно всегда неизменно, всё же оно множественно на уровне единичных вещей: оно состоит из четырех основных и несводимых друг к другу материальных начал, элементов. Таковыми являются стихии огонь, воздух, вода и земля. Эмпедокл их именует «корнями всех вещей».