Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш - Лев Ганкин Страница 42

Кажется, именно этот путь прошла британская группа Pulp под управлением харизматичного фронтмена Джарвиса Кокера. Начинать знакомство с ней мне кажется уместным с песни под названием «Mis-Shapes» – по трём основным причинам. Во-первых, это первая композиция в альбоме «Different Class», вероятно, самом сильной записи в дискографии ансамбля, хотя есть и ещё пара кандидатур. Во-вторых, в ней классный рифф и очень яркий, как сказали бы музыканты, крещендирующий припев – с неотразимым динамическим и гармоническим нарастанием; думаю, по своим музыкальным характеристикам трек хорошо подошёл бы какому-нибудь фильму о Джеймсе Бонде – и, кстати, не случайно другую песню Pulp всерьёз рассматривали для картины «Завтра не умрёт никогда», правда в итоге предпочли ей сочинение певицы Шерил Кроу.

В-третьих, кто такие mis-shapes? В словаре вы не найдёте этого слова в таком написании: ближайший аналог – это глагол to misshape, означающий «деформировать», «искажать форму чего-либо». И первая строчка композиции с ходу выдаёт задуманный Джарвисом Кокером ассоциативный – и эмоциональный – ряд: «misshapes, mistakes, misfits», – поёт он, то есть «уроды, калеки, ошибки природы, изгои» – вот от чьего лица исполнена песня, вот с кем солидарен автор, вот кому сочувствует и чью жизнь поэтизирует. А дальше – оптимистическое развитие идеи: «Brothers and sisters don’t you see / The future’s owned by you and me» («братья и сёстры, неужели вы не видите – будущее за нами». И наконец, «We want your homes, we want your lives, we want the things you won’t allow us / We won’t use guns, we won’t use bombs, we’ll use the one thing we’ve got more of / That’s our minds» – «нам нужны ваши дома и ваши жизни, нам нужны вещи, которые вы нам запрещаете; мы не будем пользоваться пистолетами и бомбами, мы воспользуемся тем, в чём у нас перед вами преимущество – нашими мозгами».

Как только ни интерпретировали эти строчки! Одно из самых любопытных мнений – что это, мол, боевой клич брит-попа, всех этих молодых да наглых британских рокеров 1990-х, к которым формально относилась и группа Pulp: такой, значит, старый добрый дискурс, скажем, песни «Roll Over Beethoven» Чака Берри – подвиньтесь, старичьё, дальше действовать будем мы (это уже не Чак Берри, а другой популярный артист). Ну и что тут скажешь: вроде бы формально многое совпадает – да, успех Pulp совпал с расцветом брит-попа, да, они рутинно перечисляются через запятую с Oasis, Blur, Suede и остальными. Но есть, как говорится, нюансы – музыкального, философского и сугубо фактического свойства.

Если говорить о музыке, то вслушайтесь, скажем, в хит Pulp «Common People». Он демонстрирует нам стилистические приметы, совершенно брит-попу чуждые – взять хотя бы ровный, механистический грув, явно вдохновлённый краут-роком 1970-х. Уберите вокал Кокера, и останется инструментал, который с лёгкостью можно представить себе на каком-нибудь классическом альбоме Kraftwerk или даже скорее группы Neu! Брит-поп же, по крайней мере в самой раскрученной своей версии середины 1990-х, оставался декларативно патриотичен: в нём допускались разные влияния – кто-то слушал The Kinks и The Who, кто-то глэм-рокеров, а кто-то психоделистов, – но все они неизбежно имели местную прописку. Определённый культурный национализм был заложен в ДНК самого стиля: если источник вдохновения небританский, то и музыка не является брит-попом, всё просто. История Blur и их одноимённого альбома 1997 года, решённого в американском духе в знак разрыва с опостылевшими британскими традициями, ярко подтверждает этот тезис.

Pulp же никогда не были чужды сторонним примесям – и это первый пункт, по которому они последовательно выбивались из шеренги, отказывались маршировать в ногу с остальными. Пункт номер два может проиллюстрировать, к примеру, песня «Little Girl with Blue Eyes»; допускаю, что те, кто не погружался глубоко в творческое наследие группы, могли никогда её и не слышать. Дело в том, что записана и издана она была в 1985 году, и даже это не было дебютом наших героев – годом ранее у них уже вышел и первый полноформатный альбом под названием «It». О чём это говорит? Ясно о чём – Pulp не могут всерьёз использовать формулу «подвиньтесь, старичьё», потому что они сами старичьё! По крайней мере, относительно тех, кого обычно считают их коллегами по цеху: Джарвис Кокер старше Деймона Албарна на пять лет, а Лиэма Галлахера на все девять. Казалось бы, не такая уж и большая разница, но только не в поп-музыке, которая меняется, сбрасывает старую кожу и обрастает новой каждые год-другой. Из великих британских групп Pulp, как ни смешно, – современники The Smiths, а вовсе не Blur или Oasis. И, кстати, Джарвиса Кокера на первых порах сравнивали с Моррисси – не только по силе голоса, но и по эмпатичному содержанию песен (вспомните хотя бы уже знакомую нам «Mis-Shapes» с её гимном изгоям). А когда однажды по молодости он решил произвести впечатление на девушку, забрался по стене к её окну на третьем этаже, изображая Человека-паука, сверзился оттуда и оказался на время прикован к инвалидному креслу – но не отменил ближайшие концерты Pulp, а прямо из кресла и пел, – все решили, что это не следствие настоящей травмы, а желание привлечь внимание к проблемам инвалидов: примерно как слуховой аппарат у того же Моррисси.

Что означает это возрастное различие между Pulp и другими бритпоп-звёздами? Три вещи прежде всего. Во-первых, у группы, соответственно, было нечто, чего не было у их соратников по популярной музыке 1990-х – история неудач, тернистый путь за спиной; те оказались в дамках сразу, с первой попытки, и оттого не знали горя, Кокер же уже не мог зачеркнуть свой долгий опыт поисков себя, поисков своего саунда, поисков верного рецепта. Во-вторых, Pulp, таким образом, по касательной затронули множество «музык», которые для их коллег были историей – и готик-рок в духе Bauhaus и The Cure, и, скажем, рейв и эйсид-хаус: моторный бит «Common People» выдаёт в них людей, знакомых с электронной музыкой деятельно, а не по чужим записям (и да, конечно, если копнуть чуть глубже, то в творчестве ансамбля до прорыва обнаружатся работы и в этом жанре).

Но самым главным мне кажется вот что: возраст, опыт и происхождение позволили Джарвису Кокеру петь о другом и по-другому, чем подавляющему большинству брит-поп-артистов. Яркой иллюстрацией тут может служить, к примеру, композиция «Acrylic Afternoons», в которой герой приезжает к женщине и занимается с ней любовью прямо под столом, пока дети играют на улице и ждут – цитата – «пока их матери закончат дела со своими возлюбленными»; к этому моменту речь в песне уже не об одной женщине, а обо всех женщинах мира и обо всех возлюбленных мира. Творчество группы Pulp посвящено, наверное, не одной-единственной теме, но она, тем не менее, встречается в нём чаще и звучит громче и чётче, чем любые другие – это тема секса. Между тем брит-поп-то её, наоборот, явно побаивается – любовь и романтика в нём иногда есть, а плотского почти нет.

Эротическую метафору в «Acrylic Afternoons» трудно не расслышать даже в том, как звучит композиция: прерывистый шёпот куплетов, разрешающийся воплем перед каждым припевом. И это лишь один из множества образцов: возьмите любой альбом группы, разве что кроме первого, ещё совсем юношеского «It», послушайте случайную песню, оцените подачу Джарвиса Кокера и переведите текст для верности – велика вероятность, что наткнётесь на другие примеры. Говоря ханжеским языком моего детства – тех времён, когда мы вообще что-то узнавали про секс и начинали о нём думать, – Кокер, конечно, озабоченный; помню, было такое дурацкое слово, произносимое к месту и не к месту. Причём он не классик-роковая звезда, а человек другого поколения – поэтому и о сексе он поёт не только с точки зрения похотливого самца. Подобно уже упоминавшимся выше The Smiths, у Pulp есть песни и от женского лица – или, по крайней мере, с ярко и рельефно прописанными женскими образами: композиции, в которых женщины – не объективированные носители соответствующих половых признаков, а полноценные действующие лица. В других записях Кокер принимает совсем удивительную роль – роль вуайера, подглядывающего; таков, скажем, хит «Babies» или одна из самых ярких, театральных песен Pulp, которая называется «I Spy».