Человек 2.0. Перезагрузка. Реальные истории о невероятных возможностях науки и человеческого организма - Адам Пиорей Страница 41

И это не просто теория. С помощью таких методов в лаборатории Левина сумели заставить подопытную лягушку вырастить шесть ног, а червей — выращивать по две головы. Кроме того, они смогли добиться, чтобы организм головастика превратил часть своего кишечника в глаз. Воздействуя на организм различных животных, Левину нередко удавалось подстегнуть полную регенерацию отрезанного хвоста (который обычно у них не отрастает обратно), причем эти хвосты были укомплектованы и спинным мозгом. Ученый перепрограммирует опухоли, и они превращаются в нормальную ткань. Он убежден: настанет день, когда его методика позволит заново выращивать человеческие конечности.

Левин подчеркивает: электрические импульсы — среди тех универсальных сигналов, которые наш организм использует для контролирования того, как большие ансамбли клеток работают вместе, образуя органы и части тела различной формы и размера — ив различных местах. Расшифровывая и изменяя эти электрические сигналы, Левин надеется в конце концов получить возможность управлять этим процессом.

Применяя эту технологию вместе с биокуполом, чтобы изменять электрические сигналы в зоне ампутации, Левин и Каплан недавно продемонстрировали, что таким путем они могут заставить взрослую лягушку начать заново отращивать часть отсеченной конечности, причем в этом отрастающем фрагменте будут все нужные ткани, в том числе и кости.

«Обычный биоинженерный подход к отращиванию утраченной конечности сводился бы к тому, чтобы проводить, так сказать, микроменеджмент процесса: мол, я могу сделать клетки самого разного типа, а потом расположить их так, как это требуется для создания полноценно функционирующего органа, — говорит Левин. — Но для конечностей и подобных штук такой метод никогда не сработает: они слишком сложно устроены. Вместо этого мы пытаемся понять, как в естественных условиях сами клетки решают, в какую форму им всем сложиться, как они это делают и откуда они знают, когда им остановиться?»

Сейчас Каплан и Левин пытаются провести регенерацию конечностей у мышей. Это труднее проделать, чем с лягушками: мыши — существа теплокровные. У теплокровных животных гораздо более высокое кровяное давление, так что для них довольно высок риск истечь кровью, если зона ампутации сразу же не будет покрыта рубцовой тканью. Кроме того, у теплокровных более стремительные метаболические процессы, а значит, такое животное с большей вероятностью может быстро погибнуть из-за инфекции, попавшей в рану. Поэтому естественная реакция их организма на такие повреждения — запустить мощную воспалительную атаку на инородные тела, а при подобной работе такой отклик тоже необходимо подавить. Из-за воздействия всех этих факторов особое значение приобретает каплановский биокупол. Сегодня исследователи применяют уже пятую его версию.

«Если кто-нибудь скажет, что намерен полететь на Луну без всяких аппаратов, пользуясь лишь силой своих мышц, вы вправе ответить — это невозможно, — заявил мне Левин. — Ведь так? Ладно. Но я не понимаю, какое мы имеем право решить, будто регенерация конечностей невозможна. Есть животные, которые это делают. Точка. Это явно возможно, поскольку мы наблюдаем, как это делают саламандры».

Промежуточный подход мог бы сводиться к тому, чтобы вначале дать клеткам, на которые мы хотим воздействовать, какое-то время поработать самостоятельно, без помех, а не пытаться вызвать полномасштабную регенерацию в зоне повреждения. В рамках отдельного исследования Каплан и Левин объединились с Вуньяк-Новакович, чтобы создать «логистическую матрицу», которая могла бы направлять развитие стволовых клеток, чтобы те развивались в ткани различного типа.

«Это как в конструкторе «Лего»: вы соединяете кирпичики и каждый из фрагментов, которые у вас получаются, обладает собственной биологической „личностью“, — объясняет Вуньяк-Новакович. — Он должен иметь какую-то форму, внутреннюю структуру, состав, механику. Чтобы получить нужные формы, можно применять ЗD-принтер, а можно применять биокаркас, который вы заранее избавили от всех клеток, которые в нем содержались».

Вуньяк-Новакович уже показала, что она может регенерировать фрагменты тела, одновременно содержащие ткани различных типов. Она замечает, что такая методика могла бы пригодиться, например, недавно скончавшемуся кинокритику Роджеру Эберту, если бы она появилась уже несколько лет назад. (В ходе лечения рака Эберту удалили большой фрагмент челюсти.) Исследовательница показала, что если перед операцией получить изображение нетронутой челюсти (или сделать снимок челюсти на другой — неповрежденной — стороне), можно выстроить на компьютере ее трехмерное зеркальное изображение. На основе этой картинки можно создавать строительные блоки из различных материалов, необходимых для формирования каркаса, состоящего из нескольких разных тканей: отдельно производить кости и хрящи, соединять их, подобно кирпичикам «Лего», а затем точно размещать их в том пространстве, где когда-то располагалась удаленная ныне челюсть.

«Уже сейчас такое становится возможным, — заявляет Вуньяк-Новакович. — Мы провели предклинические испытания на крупных животных, мы получили отличные данные, мы основали компанию, которая будет этим заниматься, и теперь продвигаемся к полноценным клиническим испытаниям».

Построение новой кисти руки остается «одной из больших задач».

«Это очень серьезная цель, и не всякий рискнет на нее замахнуться. Но я абсолютно уверен, что это реализуемо на практике, — говорит Левин. — В конце концов этот метод сработает».

* * *

2014 год. Чудесным весенним днем я прилетаю в Делрей-Бич (штат Флорида) и направляюсь в клинику хирурга-травматолога Эухенио Родригеса, в последние годы не раз попадавшего в местные новости и на страницы местной газеты благодаря своим медицинским достижениям. Родригес не ждет результатов бадилаковских испытаний: он уже начал применять новые технологии.

В 2011 г. один из пациентов Родригеса принес ему журнал (не научный, а самый обыкновенный) со статьей о методике Бадилака и попросил доктора опробовать на нем эту технологию. С тех пор (как сообщил мне Родригес по телефону, когда я впервые позвонил ему) хирург использовал ее буквально сотни раз.

Пока я еду из аэропорта к Родригесу и озираю окрестности, мне приходит в голову, что клиника этого хирурга расположена в идеальном месте для того, чтобы находить здесь пациентов для экспериментов по регенерации, подражающих природным процессам. В этот ослепительный флоридский день мой маршрут пролегает неподалеку от здешних пляжей. Останавливаясь у светофора в паре кварталов от пункта моего назначения, я замечаю слева машину, к которой сзади прицеплена металлическая платформа на колесах. Обычно на таких прицепах перевозят гидроцикл, но на этот водитель погрузил четырехколесный инвалидный скутер, к проволочной корзине которого прикреплен сверкающий металлом ходунок.

И тут я понимаю, что все машины, которые я обгоняю, являют собой просторные седаны американского производства и управляют ими сгорбленные мужчины и женщины за восемьдесят.

Прочитав статью, которую порекомендовал ему отец одного из пациентов, Родригес связался с компанией ACell, которую когда-то основал Алан Спивак (сейчас Бадилак работает в ней директором по науке), и заказал немного внеклеточного матрикса.