Выбор профессии - Александр Соловьев Страница 4
Выбор профессии - Александр Соловьев читать онлайн бесплатно
Кстати, Евгений себя гуманитарием не считает: «Я все-таки технарь. Просто мне жутко понравилось заниматься вирусами, я понял, что это нужно, то, что народу это нужно, нужно всем, просто всем, все еще не дошли до осознания того, что им действительно необходимо использовать антивирус на каждом компьютере. Я был уверен в том, что придет время, когда каждый будет понимать, что необходимо использовать антивирус. Мне хотелось сделать по-своему. Немножко по-другому. Я начал изобретать разные вещи. Я первым в мире сделал интерфейс, окошечки. Антивирус должен быть удобным».
...
«Почему народ занимается программированием? Да им просто прикольно!»
Начинал он в смежной профессии, имеющей отношение как к математике, так и к лингвистике (которая, надо заметить, едва ли не самая «математическая» из гуманитарных наук): изучал криптографию в Высшей краснознаменной ордена Октябрьской революции школе КГБ СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского (сейчас Академия ФСБ России). Там, на «Четвертом факультете» (ныне – Институт криптографии, связи и информатики ФСБ РФ (ИКСИ)), его научили «вкалывать по полной программе».
Правда, по собственному признанию, «не потянул»: «Самое сложное в криптографии – придумать алгоритм, а затем доказать, что он не поддается взлому. Людей, которые умеют это делать, не так много в мире. Я знаю случаи, когда люди сходили с ума в попытках понять азы криптографии. Но, чтобы получить нормального криптографа, нужно обучить сотню лоботрясов. Я оказался лоботрясом по большому счету. Потому что учился я хорошо, по некоторым предметам – очень хорошо, по программированию мне просто автоматом ставили. Любил я это дело».
Так криптограф начал превращаться в айтишника. «Касперский всегда был деструктором», – отзывается о нем Духвалов. Сам Евгений высказывается о себе и своих талантах так: «Программист из меня не вышел, код я писал очень плохой. Кто я? Исследователь! Мне нравилось исследовать – хотя с этим уже завязал – программный код. Разбираться, как он работает. Нравится исследовать антивирусную индустрию, по каким законам она живет, куда развивается. Нравится исследовать законы компьютерного преступного мира».
И еще так: «Я просто любопытный человек. Мне интересно узнать, как оно все работает. Я сам собираю информацию. Исследую мир. Причем исследую в рамках своего бизнеса. Мне любопытно, но не очень интересно, что происходит в IT-индустрии, если это не касается безопасности. Я себя ограничил, стараюсь копать глубоко, но не широко».
И еще вот так: «Я не столько талантлив, сколько занудлив. То, что я хочу сделать, я сделаю вне зависимости от того, сколько на это потребуется времени и сил. Я буду долбить в одну и ту же точку. То, что я успешный человек, связано с тем, что я оттачивал мастерство. Я собирал коллектив, который это делал вместе со мной».
И, наконец, вот так: «Цель не денег заработать, это неинтересно, это любой может, а сделать в лучшем виде. Добиться максимального результата… Для меня совершением максимального действия в какой-то момент было создание лучшего в мире антивируса».
Портрет «успешного айтишника по Касперскому», стало быть, выглядит примерно таким: увлеченный зануда, любопытный прагматик, ограниченный максималист и перфекционист, получающий от этого перфекционизма (своего и окружающих) кайф. Парадоксальный набор? Возможно. Эффективный? Бесспорно.
...
Идеальный антивирус – незаметный, требует минимум ресурсов, дисковой активности, использует наилучшие алгоритмы анализа.
Правда, насколько серьезно сам Касперский рассуждает об этих качествах, вопрос не такой уж и однозначный. А возможно, он таким образом задает еще одну характеристику успешного айтишника: самоиронию с оттенком снисходительности.
Определить формулу идеального антивирусного продукта? Легко! «Он незаметный, требует минимум ресурсов, дисковой активности и т. п., использует наилучшие алгоритмы анализа». Создать? Тоже легко! (Точнее, не так-то уж и легко – для этого потребовалось 14 лет, но рассказать об этом – точно легко.)
Не вдаваясь в технологические подробности, нынешний Антивирус Касперского отличается от антивируса AVP, как установка «Град» от трехлинейки, пулемет от арбалета или от дробовика. Или индустриальный конвейерный способ производства «чего угодно» – от мастерской, где «что угодно» делается вручную.
Этот человек мог быть резидентом советской разведки в Германии, а стал инженером. Он вооружал ракетами авиацию и военно-морской флот СССР, разрабатывал космические ракеты, спутники и станции. Именно он считается создателем ракетных войск стратегического назначения и ядерного щита Советского Союза. Его труд был настолько секретен, что даже государственные награды присуждались ученому закрытыми указами.
При этом работа его была настолько творческой, а принимаемые решения настолько парадоксальными, что только они одни могли бы составить «золотой фонд» инженерной мысли, если бы такой существовал. Еще студентом он нашел оригинальный способ укрепить коленвал импортного поршневого двигателя – тот постоянно ломался при ненормативных нагрузках. Стандартным способом было увеличить его толщину (одна из причин лидерства СССР по выплавке стали – именно такой подход к вопросам надежности: заложить десятикратный резерв прочности). Студент пошел наперекор инженерам-практикам. Он предложил не увеличивать толщину, а наоборот, облегчить колено вала, чтобы вывести систему из резонансной зоны. Его парадоксальная рекомендация и стала решением проблемы. После этого киевского студента пригласили прочитать курс лекций по динамике конструкций для инженеров завода.
Звали этого студента Владимир Челомей.
Парадоксы стали едва ли не главным предметом интереса и одновременно научным методом молодого инженера-ученого. Он мог заставить пенопластовый шарик утонуть в воде, а металлическую гайку – всплыть на поверхность. Твердое тело от действия вибраций переходило в состояние, похожее на невесомость.
При этом Владимир Челомей был отнюдь не только «технарем» – он играл на фортепиано, любил классическую литературу, много читал по истории техники и физики, неплохо разбирался в литературе и искусстве, в совершенстве владел несколькими европейскими языками, в том числе немецким, французским и английским. Другом детства Владимира был праправнук Пушкина Александр Данилевский – известный ученый-энтомолог. Возможно, что разностороннее воспитание способствовало развитию того умения, что так ценится сегодня практически в любой сфере деятельности, – умения мыслить нестандартно и одновременно конструктивно.
По воспоминаниям одного из сотрудников конструкторского бюро Челомея, каждый приходящий к ним молодой инженер быстро понимал, что в этом учреждении надо быть готовым штурмовать сверхзадачи. Никакой бесконечной модернизации однажды получившихся образцов – только принципиально новые решения и разработки.
...
Владимир Челомей мог заставить пенопластовый шарик утонуть в воде, а металлическую гайку – всплыть на поверхность.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments