Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания - Дмитрий Чарков Страница 4

Красный седан пришел в его мысли буквально накануне: Сергей тогда сидел в небольшом кафе, куда зашел пообедать по приезду из Питера, и моделировал в голове возможную ситуацию, в которой мог оказаться на испытании в телешоу. Информация, как всегда, пришла, особо себя не анонсируя и не давая пространных пояснений, в виде знания – красный седан в левом ряду. Трактуй как хочешь. Поэтому когда он ответил на приветствие Сафронова и выслушал задание, краем глаза уже оценив бегло расставленные авто, то совершенно естественным образом сразу переключился на левый ряд, и – бинго! – там стоял красный седан. Он оставил на багажнике мешочек с вещью спрятанного в недрах – предположительно этого красного автомобиля – хозяина и отправился взглянуть на прочие модели в этом и противоположном рядах. Он тогда знал уже, что человек в багажнике – молодой, спокойный и позитивный по энергетике мужчина…

Здесь, на лестнице, Романенко опять вздохнул, уже не пытаясь скрыть свое огорчение и разочарование. Девушка посочувствовала:

– Не расстраивайтесь – подумаем, что с вами делать.

Много и много раз затем он прокручивал в голове все испытание, пытаясь зацепить ту потерянную эмоцию, тот фрагмент или даже проблеск ощущения, которое явно упустил.

– Когда я себе представлял эту ситуацию – там, в левом ряду видел красный седан, который там и стоит… – сказал он рыжему тезке-иллюзионисту после старта секундомера.

Ведь он сразу, на эмоциональном уровне, уловил разницу в отражении поблекшего бежевого «Мерседеса» от всех прочих, собранных в ангаре. Десять минут. Но выбрал красный седан.

– Сергей, все, десять секунд уже лишние.

Время вышло. Так быстро. Какие-то десять минут – вжик, и нет, даже десять секунд уже лишние.

– Десять минут так быстро пролетели? – не верилось.

Сафронов показал секундомер – он был явно задет простодушной реакцией экстрасенса, вернее, тем, что тот мог усомниться в его объективности и сознательности. Хм.

– Ощущения были вон от того «Мерседеса», такой старенький там стоит.

Ощущения от «Мерседеса», а в итоге решил…

– Какой вы делаете выбор? – Сафронов, как обычно, казалось, наслаждался моментом, но вепс этого не видел. Он пытался поймать в себе тот финальный толчок, который должен был задать тон и, возможно даже, определить его судьбу на этом проекте.

Наблюдатели в комнате за монитором напряглись и буквально затаили дыхание. Этот светлый парень с голубыми глазами и ямочками на щеках, с длинными прямыми волосами, зачесанными назад и открывавшими высокий лоб, излучал такой позитив и непосредственность, что просто не мог сделать неправильный выбор!

– Я почему-то думаю, что человек здесь, – сказал он, а зрители у экранов не верили своим глазам и ушам. Да и на лице Романенко легко читалось неверие собственным словам.

Когда рыжий скептик открыл красный багажник в левом ряду, и его тезка воочию убедился в своем промахе, он, казалось, был искренне удивлен и даже озадачен:

– Тут пусто!

Уже знакомая широкая улыбка явно противоречила истинным эмоциям целителя.

Или нет – напротив, являлась отражением внутренних сомнений вепса?

– Тут пусто, – подтвердил скептик.

– Обидно, – прошептали наблюдатели.

– Ну как же так! – воскликнула Кристина Романенко, просматривая передачу, хотя и знала уже исход.

Позже, гораздо позже на съемочной площадке поняли, что показывать боль и разочарование – это совсем «не от вепса», это не нужно, это лишнее: в жизни хватает ежедневных битв, и, в конце концов, «Битва экстрасенсов» – это лишь повод познать самого себя, испытать сопричастность Целому, уверовать в собственные возможности. Все там, на площадке под слепящими софитами, на самом деле только начиналось.

– В любом случае, спасибо, что приехали, – сказал Сафронов, пожимая руку экстрасенсу на прощание.

– Да, – только и смог ответить Сергей.

– До свидания, всем вепсам привет…

Глава 2

Если вы видите, что ваша жизнь идет не так, как вам хотелось бы, первый вопрос должен быть к себе: как я это спровоцировал?

Моделирование будущего, Виталий Гиберт

«Всем вепсам привет», – а тогда я даже и не услышал, что сказал Серега мне вслед, когда я уже покидал ангар. Потом, когда смотрели с женой по телевизору первый выпуск шестнадцатой «Битвы», я обратил внимание, что Сафронов произнес это слово не как у нас принято – «вэпс», а именно «в[ь]епс», то есть как-то очень мягко, и меня это тогда сильно позабавило. Жена сказала:

– Этот Сафронов – изверг просто!

Ну, работа у него такая, но изверг извергу рознь.

Так вот, по поводу вепсов: это древняя народность, очень древняя. В Википедии сейчас дано ей неполное описание. Мне удалось собрать достаточно много интересных исторических фактов, уходящих далеко в века, и не будет преувеличением сказать, что вепсы сыграли определенную роль в формировании этнического наполнения древнерусского государства. А в славянских хрониках того времени вепсов именовали словом «чудь» – это, конечно, от «чуда». Рассказывать о своих предках я мог бы часами и даже написать отдельную книгу про них, но это уже дело другого временного отрезка. Хотя я буду периодически возвращаться к этой теме.

В общем-то, моя принадлежность к этому этносу не есть основной лейтмотив всей истории меня как человека с неким умением прислушиваться к своим ощущениям и распознавать в ближнем своем признаки тех или иных внутренних процессов, или наблюдать отпечатки очень личных жизненных событий. Старший Сафронов долго пытал меня на этот счет на площадке ангара с тридцатью автомобилями перед началом испытания. Телезрители не увидели полностью этот эпизод в финальной версии выпуска, хотя именно он и стал источником и первопричиной всех значимых перемен в моей жизни.

– Давайте знакомиться, как вас зовут? – Сафронов был профессионально приветливым.

– Сергей. – Я тоже всегда приветлив, искренне. Но с настоящими профессионалами работать всегда легко, и я почитаю это за честь.

– Тезки! Меня тоже зовут Сергей, очень приятно.

– Мне тоже очень приятно.

– Сергей, откуда вы приехали?

– Из Санкт-Петербурга.

– Из Питера!

– Да.

– Вы экстрасенс?

– Я обладаю способностями, в которые не верю до конца. Эти ощущения, наверно, невозможно однозначно передать или как-то сформулировать в каких-то общих для всех, или научных, определениях.