Вагина. История заблуждений - Йелто Дрент Страница 4

(Так писал хирург «Мастер из Л…» в 1785 году)

Клитор заслуживает нашего особого внимания. В Средние века это слово редко встречалось в письменных источниках на том лишь основании, что орган, единственный смысл которого состоял в удовлетворении женского вожделения, нельзя было упоминать в принципе. Ведь женское вожделение было под запретом. Поскольку в ту эпоху все описания составлялись в согласии с конкретной функцией и предназначением, Анри де Мондвиль [16]в начале XIV века предложил новое объяснение существованию клитора, не приводя тому никаких доказательств. Этот врач описал клитор как крайнюю точку мочеиспускательного канала и сравнил его с… нёбным язычком.

А какова функция последнего? В ту пору считалось, что он как-то влияет на вдыхаемый воздух, вот средневековые физиологи и принялись рассуждать о потоках воздуха вагинального, в связи с чем возникли все эти, не раз повторявшиеся истории об оплодотворении через воздух (как говорится, «ветром надуло»)… В то же время, если бы клитор действительно играл какую-либо роль в процессе собственно размножения, этот орган сразу перестал бы быть запретным.

Сравнение клитора с нёбным язычком дало удивительные результаты [17]. В этой книге мы еще рассмотрим в деталях ритуальное удаление клитора в детском возрасте, однако вот любопытнейший факт: в ряде африканских стран детям нередко заодно удаляют и нёбный язычок! При этом действуют из лучших побуждений: считается, что при инфекционных заболеваниях горла язычок может представлять собой серьезную опасность: из-за него больной может задохнуться. Так, в Эфиопии нёбный язычок удаляют почти у всех детей, причем традиционные целители племени — знахари — делают это уже в первые месяцы жизни младенцев (что в результате нередко приводит к различного рода осложнениям).

В 1997 году аргентинский писатель Федерико Андахази опубликовал свой роман «Анатом», который отчасти основан на исторических событиях: в нем описана жизнь венецианского анатома Матео Коломбо и его открытие «собственной Америки» — клитора. Этот «Колумб женского тела» впервые дал научное описание клитора в 1559 году, причем сделал это с куда большей точностью и достоверностью, чем все его предшественники. Это известный исторический факт. Матео Коломбо столь часто похвалялся этим достижением, что некоторые из его молодых современников отпускали в его адрес язвительные шуточки. В романе, однако, центральной темой стала тогдашняя реакция инквизиции на его открытие — ведь оно подрывало основы веры [18]… В реальной жизни, уже в наши дни, возникла гротескная параллельная ситуация: автору за этот роман была присуждена самая главная литературная премия Аргентины, однако женщина, именем которой названа эта премия, отказалась с ним встретиться, чтобы вручить ее [19]. Писателю просто перевели сумму премии по почте… Что ж, некоторые тайны весьма ревностно охраняются до сих пор.

Правда, и во времена, когда жил Коломбо, широкие слои населения отнюдь не приветствовали его открытие. В XVI веке инквизиторы преследовали иноверцев, была развязана «охота на ведьм», которую проводили с фанатизмом, исступлением, и, как утверждали авторы известного трактата «Malleus Maleficarum» («Молот ведьм»), одним из главных характерных признаков, по которому можно было определить ведьму, клеймом позора на ее теле, был так называемый «сосок ведьмы». И вот на тебе: тот самый «сосок», от которого дьявол питал свою кровавую похоть, был обнаружен в тайных, срамных, частях тела у женщины… Сегодня представляется весьма вероятным, что за «сосок ведьмы» инквизиторы часто принимали клитор. Томсон так описал казнь ведьмы в 1593 году:

Когда казнь совершилась… и трое осужденных были уже наконец мертвы, тюремщик, снимая с них одежды, на обнаженной женщине по имени Элис Сэмьюэл обнаружил небольшой выступ плоти, который торчал на пол-дюйма, будто грудной сосок; причем и сам тюремщик и его жена при виде его сразу же решили, что открывать это всеобщим взорам не следует, поелику он находился в столь потайном месте на теле, что лицезреть его не было бы пристойным. Однако, в конце концов, не желая скрывать столь странное обстоятельство, они все же выставили это на всеобщее обозрение, лишь прикрыв укромное место, прямо над которым этот вырост образовался.

Неужели тогда никто из увидевших этот орган, ни один человек в большой толпе, окружившей место казни, не понял, что столь поразившее тюремщика явление было просто-напросто самой обыденной частью анатомии любой женщины?!

«Хорошие» и «скверные» слова

Тайна, окружающая женский пол, отразилась и в языке, в котором катастрофически не хватает слов для описания соответствующих понятий. В этой книге я пытался не слишком часто пользоваться словом «шахна», за исключением тех случаев, когда действительно нельзя было подобрать подходящий синоним. Слово «вагина» уместно в разговоре между врачом и пациенткой, но нелепо в разговоре любовников, хотя его и используют в качестве синекдохи. Наружную часть женских половых органов медики называют «вульвой». Однако когда у женщин есть жалобы, например, на боли в этой области тела, врачи обычно не пользуются этим словом, хотя в английском языке, например, оно куда чаще встречается, чем, скажем, в нидерландском. Порой эту область называют «лабия» или «половые губы», однако происходит немало путаницы в связи с тем, что многие женщины сами не способны отличать большие половые губы, как таковые, от малых, а чаще всего называют все «там внизу» общим определением — «пах». Более того, немало женщин считают свои малые половые губы… большими половыми губами, поскольку они у них больше по размерам (впрочем, не больше, а длиннее). В связи с этим даже высказывалось предложение изменить их названия. Современные сексологи-реформаторы возражают и против использования слова pudenda [20], поскольку, по их мнению, его изначальный смысл лишь способствует усилению существующего табу и приводит к тому, что женская сексуальность продолжает ассоциироваться с чем-то постыдным. Были и более лестные, «поэтические» обозначения, например pleasure lips — «губы счастья», «уста отрады», однако они не прижились, и мало кто сегодня сокрушается по этому поводу.