Прощение без границ - Иянла Ванзант Страница 36

«Дары Божьи теперь мои — мне их доверили. Божье доверие ко мне безгранично. Мне доверили дарить счастье и любовь, исполняя волю Божью на земле. Только поделившись Божьей любовью с другими, полюбив окружающих, я обнаружила, что и сама обрела любовь Господа» (из рабочей тетради «Курса чудес», урок 335).

История прощения от Иянлы Ванзант

Она была моей малышкой — самой младшей из трех. Как и любая другая мать, я думала, что она была самым очаровательным ребенком на свете. Она также хорошо себя вела. Она спала почти всю ночь и никогда не привередничала в еде. Ее брат и сестра рано научили ее ползать и вставать. Она начала ходить в тот же день, когда у нее вылезли первые два зуба. Детские годы были легкими. Ранняя юность прошла в основном без происшествий. А потом наступил подростковый возраст, и начался настоящий ад.

Что бы я ни сказала, это выливалось в ссору. Она была первой из трех, которая демонстративно не слушалась и открыто дерзила. Я думаю, ее брат и сестра находились в таком же шоке от ее слов и поступков, как и я. Идя по моим стопам, она забеременела в шестнадцать лет.

Хотя моя девочка и окончила школу, в университет она решила не идти. Она ушла из дома и жила со своим парнем. Она обращалась ко мне, только когда у нее возникали проблемы. Это значило, что мы могли не разговаривать неделями, иногда месяцами. По ее мнению, я была не права… во всем. По моему мнению, она была сплошным разочарованием. Когда ей исполнилось тридцать, я обнаружила, что одной из нас надо изменить свое мнение и наладить отношения, а иначе мы могли пропустить намного больше из жизни друг друга.

Всегда первой сдается мать. Говорю честно, я сделала все возможное. Она же не сделала ничего. Я жила в другом штате, когда поняла: я скучаю по своей девочке.

Как и многие родители, у меня были надежды, мечты и желания обо всех моих детях. Я так многого для них хотела и так многого от них ждала. У меня также было много убеждений, которым, как я думала, они должны были следовать.

Мой вариант всегда был лучшим. Ведь, в конце концов, кто здесь мать?

Тяжело это признать, но я осуждала своих детей, считала их хорошими/плохими, правильными/неправильными, почтительными/непочтительными, основываясь лишь на том, как хорошо они шли по линиям, которые я для них нарисовала. Я так сильно старалась удержать их от неудачи, что не смогла дать им необходимого для успеха. Это та правда, с которой мне пришлось столкнуться лицом к лицу.

Я должна была изучить свое мнение, свои убеждения и критику своих детей, простить себя и попросить у них прощения. Что намного важнее, мне было необходимо увидеть их лучшие качества, несмотря на их жизненный выбор и путь.

Старшие дети были более чем сговорчивыми.

Они и так считали, что я сделала все от себя зависящее. С младшей, которая больше всех была похожа на меня, было намного тяжелее. Она была подозрительной и все еще злилась. Она все еще не хотела, чтобы я участвовала в ее жизни. Она была уже взрослой женщиной со своей собственной жизнью. Я все больше погружалась в прощение. Я находила все больше суждений. В конечном счете я обнаружила, что чем больше я прощала себя, тем ближе мы становились; а чем ближе мы становились, тем больше суждений мне приходилось прощать. А что еще делать матери?