Близкие контакты далеких предков. Как эволюционировал наш вид - Синъён Юн Страница 35

Когда мозг человека стал большим и приобрел способность запоминать и обрабатывать колоссальные объемы информации? Этот вопрос очень интересует палеоантропологов, поскольку если мы узнаем, когда это произошло, то, возможно, сумеем и объяснить, почему мозг стал большим. Исследования возможностей человеческого мозга показали, что объем 450 см³ (с мяч для софтбола ^[32]) – важный рубеж. Мозг самых ранних предшественников человека из рода Australopithecus не превышал 450 см³. Взрослые шимпанзе, человекообразные обезьяны, наиболее близкие человеку, также имеют мозг объемом около 450 см³.

Несколько миллионов лет назад ранние гоминины имели маленький мозг, как у шимпанзе, но 2 млн назад он удвоился, достигнув 900 см³. Не случайно именно тогда, примерно 2 млн лет назад, появилась наша эволюционная линия, род Homo. Полмиллиона лет спустя мозг утроил свои исходные размеры, увеличившись до 1350 см³. Рост остановился лишь 50 000 лет назад, когда неандертальцы обрели череп большего объема, чем в среднем у анатомически современного человека (1600 см³ против 1400 см³).

Почему мозг увеличивался? Основным аргументом долгие годы была необходимость использовать орудия. Каменные орудия появились 2 млн лет назад, одновременно с родом Homo. Искусственно созданные приспособления, позволившие питаться остатками чужой добычи и самостоятельно охотиться на животных, сделали возможным рацион на основе мяса и животного жира. Такой рацион мог способствовать еще большему увеличению мозга. Долгое время ученые считали изготовление и использование орудий, охоту и увеличение объема черепа движущими факторами эволюции человека, но в этой теории крылось противоречие: для изготовления орудий большого мозга не требуется. Если бы мощный человеческий интеллект предназначался только для того, чтобы делать и применять орудия, то нам не потребовался бы такой объем мозга. Из этой теории вытекало, что наш мозг неоправданно огромен с точки зрения не только абсолютных размеров, но и очень большой коры, отвечающей, как известно, за принятие решений высокого уровня.

Согласно другой позиции столь совершенный мозг развился в процессе решения других задач, помимо изготовления и использования орудий. Это вышеупомянутая гипотеза социального мозга, выдвинутая Робином Данбаром. У животных, живущих группами, кора головного мозга более развита, и тем больше, чем многочисленнее группа. Данбар провел исследование, подслушивая чужие беседы в течение нескольких лет, и обнаружил, что собеседники чаще всего говорят о других людях, а не о религии, философии или политике. Это поведение характерно для всех, независимо от пола и социального положения. Мы считаем, что только женщины любят сплетничать, а мужчины не тратят времени на болтовню или по крайней мере не должны этого делать. Однако, если прислушаться, выясняется, что и мужчины обожают досужие разговоры и обсуждают заурядные повседневные события из социальной сферы. Судя по всему, все люди, мужчины и женщины, просто любят поболтать. Данбар утверждал, что наш социальный мозг использовался главным образом для болтовни о нас самих и о том, что случилось с другими людьми и их отношениями.

Действительно, социальные животные, например дельфины и слоны, имеют относительно большой мозг. С увеличением группы объем информации о ее членах становится больше и количество отношений, которые может завязать (и должен поддерживать) каждый индивид, невероятно возрастает. Наш мозг сводит всю информацию воедино, хранит ее и обращается к ней.

Ранние гоминины, безусловно, должны были объединяться в группы, чтобы выжить. Прямоходящие гоминины посреди африканской саванны находились в плачевном положении в плане самозащиты, даже с каменными топорами в руках. По сравнению с другими хищниками люди слабы и не могут достаточно успешно охотиться в одиночку. Ранним гомининам пришлось сделать ставку на коллективную охоту, что, в свою очередь, потребовало жесткой социальной структуры. Более того, для выживания в постоянно меняющихся условиях ледникового периода, с циклами похолодания и потепления, было абсолютно необходимо создавать и поддерживать контакты в группе для обмена жизненно важной информацией, а также иметь большой мозг для хранения этой информации. Социальная жизнь была для людей средством выживания, а не развлечением, чтобы убить время. Чтобы собирать информацию, обмениваться ею и понимать ее, потребовался развитой язык, который стал средством коммуникации. Общение превратилось в главную функцию языка.

Обмен информацией в ходе общения не обязательно приносит непосредственную пользу в повседневной жизни, но, безусловно, может ее принести: в Африке в периоды засухи такие сообщения, как «в таком-то месте есть вода» или «недавно я видел, как лев поймал газель, пойдем туда и заберем остатки, пока не явились гиены», важны для выживания. Менее очевидна связь других форм коммуникации с повседневной борьбой за жизнь: «у такой-то будет ребенок», «тот-то закрутил с… ты знаешь, о ком я» или даже сообщения о состоянии здоровья, например «у меня жжение в глазах».

Некоторые исследователи когнитивной деятельности даже утверждают, что болтовня сродни грумингу, только вместо рук используется речь. Большинство приматов вычесывают друг друга и, выбирая из шерсти сородичей разный сор, завязывают дружбу и отношения. Груминг – важная составляющая их социальной жизни. Если бы я была обезьяной и столкнулась с другой обезьяной, выше рангом, то первой начала бы вычесывать ее, желая подчеркнуть, что понимаю социальное различие между нами. Если размер группы возрастает (как произошло в ходе эволюции человека) и социальные отношения усложняются, становится невозможно лично вычесывать каждого сородича. Вместо этого мы используем слова. В общем, груминг – это «разговор» один на один, а с помощью слов мы можем обратиться одновременно к нескольким людям. Так родились пустые разговоры.