Я вижу вас голыми. Как подготовиться к презентации и с блеском ее провести - Рон Хофф Страница 34

Всякому человеку хоть раз в жизни да приходилось составлять «план выступления», или «тезисы», или что-нибудь еще в этом роде, в виде вот такой замысловатой фигуры:

В ней очень легко запутаться. Каким пунктом должна идти «История Манчжурии» – "А" или «а)»?

Почти все планы, какие мне доводилось видеть, столь же увлекательны, как бессонная ночь. Они напоминают длинный список покупок, которые предстоит сделать: чем ближе тот или иной пункт стоит к левому краю, тем он важнее.

Составлять такие планы – настолько скучное занятие, что профессиональные спичрайтеры обычно делают это уже после того, как речь написана. Можете мне поверить – так оно и есть. Хотя это то же самое, что сначала разбомбить гавань, а потом подвести под это стратегический замысел (на случай, если кто-нибудь поинтересуется).

К тому же сложный, неуклюжий план просто невозможно удержать в памяти. А ведь план должен помочь вам не потерять нить выступления. Он должен быть таким, чтобы его можно было изобразить наглядно – в виде карты маршрута.

Если вы хотите, чтобы из плана выступления можно было извлечь какую-нибудь пользу, он должен быть достаточно прост, чтобы держать его в памяти. Настолько прост, чтобы и вы не забыли, что собираетесь сказать, и публика легко запомнила, что вы говорили.

Я попросил одного опытного и пользующегося успехом оратора нарисовать мне такую схему, какой пользуется он. Он ответил: «С удовольствием» – и за двадцать секунд изобразил на бумажной салфетке вот такой набросок:

В сущности, этот план – не что иное, как вариация на фундаментальную тему, известную со времени Цицерона:

I. Введение

II. Основная часть

III. Заключение.

Существуют тысячи расширенных и дополненных вариантов этой классической трехмастной схемы, однако, познакомившись с десятками их, я пришел к выводу, что его план во всяком случае проще, если не лучше остальных. А любой другой своей тяжестью неизбежно просто раздавил бы эту главу.

Тем не менее, при всем моем уважении к этому оратору, я подумал, что кое-какие заслуги были и у Цицерона.

Он написал первое руководство для ораторов (где-то около 100 г. до н.э.), и его ораторская слава живет вот уже двадцать столетий. Что ни говорите, а это похоже на бессмертие. И он не ленился работать над планами выступлений.

Вот правила для ораторов, взятые из его маленькой книжки «Ad Herennium» – «О теории публичных выступлений», книга I:

Шесть правил Цицерона для ораторов

I. Введение («добиться внимания»).

II. Изложение фактов (фон). Обратить внимание на краткость, ясность, правдивость.

III. Разделение (области согласия, несогласия, требуемые решения).

IV. Доказательства (позиции по неотложным вопросам – со свидетельствами в их пользу).

V. Опровержение («уничтожение доводов наших противников» – не так уж просто было с Цицероном тягаться).

VI. Вывод (заключение, «построенное по всем правилам искусства». Это означало, насколько я понимаю, что следует напомнить публике о том, какая ответственность лежит на ней в данном вопросе, и с достоинством удалиться).

Если хотите, разделы I, II и III можно было бы назвать «Понимание проблемы», разделы IV и V – «Решение проблемы (в противовес другим решениям)», а раздел VI – «Принятие мер».

Между прочим, цицероновские правила для ораторов выглядят довольно строгими, – но стоит лишь просмотреть остальные его теоретические труды по риторике, как вы увидите, что он одобрил бы и схему, приведенную выше, особенно ту ее часть, которая касается «шуток, историй и анекдотов». Послушайте, что писал он сам:

«Если публика утомлена слушанием, мы начнем с чего-нибудь такого, что вызовет смех, – с притчи, правдоподобной выдумки, карикатуры, иронического переосмысления слова, двусмысленности, намека, шутки, каламбура… с вызывающей или одобрительной улыбки в чей-нибудь адрес».

Не правда ли, Цицерон хорошо знал публику? «Их нужно расшевелить, – говорит он. – Расскажите им какую-нибудь историю. Шутите. Каламбурьте. Улыбайтесь. Делайте хоть что-нибудь!»

Там, на пыльных форумах и в шумных залах Древнего Рима, наверняка должны были происходить оживленные беседы за тяжелыми столами, которые перерастали в какую-нибудь из разновидностей выступления.

"…Знаете, есть одно дело, которое не дает мне покоя. Оно очень меня заботит, а мы не можем ничего придумать ".

Это может быть все, что угодно, – политика, законы, образование.

«Мы подумали, не захотите ли вы высказать свою точку зрения. Рассказать, как вам это представляется».

Внимание сосредоточивается на одном из говорящих.

«Конечно, мы хотели бы знать, почему вы думаете именно так».