Наедине с собой - Марк Аврелий Антонин Страница 31

29 Солнечный свет един, хотя и дробится стенами, горами и бесчисленным множеством других предметов. Едина общая сущность, хотя она и раздроблена между бесчисленным множеством отдельных и своеобразных тел. Едина душа, хотя и она раздроблена между множеством существ и особых образований. Едина разумная душа, хотя и кажется разделенной. Другие же сопринадлежащие части, как то: жизненные силы и материальные начала, – бесчувственны и чужды друг другу; однако и их сдерживают в единстве разумное начало и их собственная косность. Разуму же свойственно особое тяготение к тому, что ему родственно, он сближается с ним, и это стремление к общению не может быть отделено от него.

30 Чего ты добиваешься? Долгой жизни? Иначе говоря, ты желаешь получить ощущения, стремиться, развиваться и идти вспять, пользоваться речью, размышлять? Но что из всего этого кажется тебе достойным желания? Если же все презренно, то перейди к последнему: повиновению разуму и богу. Но с почитанием их несовместима досада по поводу того, что смерть лишит нас когда-нибудь всего указанного выше.

31 Какая частица безмерного и беспредельного времени уделена каждому из нас? Еще немного – и она исчезнет в вечности. А какая частица всей сущности? Какая – мировой души? На каком клочке земли мы пресмыкаемся? Раздумав над всем этим, не считай важным ничего, кроме одного: действовать так, как предписывает твоя природа, и мириться со всем, что создаст общая природа.

32 Как пользуется собой господствующее начало?

Ведь в этом – все. Остальное же – зависит оно от твоего выбора или не зависит – тлен и дым.

33 Ничто так не склоняет к презрению смерти, как мысль о том, что и те, которые наслаждение считали благом, а страдание злом, также презирали смерть.

34 Человеку, для которого добро только то, что благовременно, для которого все равно, совершит ли большее число действий, согласных с правым разумом, или меньшее, и которому безразлично созерцать ли мир более долгое или более краткое время – такому человеку и смерть не страшна.

35 «Человек, ты был гражданином этого великого Града. Не все ли тебе равно, пять лет или три года? Ведь повиновение законам равно для всех. Что же ужасного в том, если из Града отсылает тебя не тиран и не судья неправедный, а та самая природа, которая тебя в нем поселила? Так претор отпускает со сцены принятого им актера». – «Но ведь я же провел не пять действий, а только три». – «Вполне правильно. Но в жизни три действия – это вся пьеса. Ибо конец возвещается тем, кто был некогда виновником возникновения жизни, а теперь является виновником ее прекращения. Ты же ни при чем, как в том, так и в другом. Уйди же из жизни, сохраняя благожелательность, как благожелателен и тот, кто отпускает тебя».