Журнал "Наука. Величайшие теории" №2. Самая притягательная сила природы. Ньютон. Закон всемирного тяготения - Антонио Дуран Страница 31

Ньютон был избран в парламент Англии и даже стал управляющим монетного двора. Также он возглавлял престижное Королевское общество, довольно авторитарно контролируя его деятельность. С этой высоты ученый вел знаменитую дискуссию с Лейбницем о первенстве в открытии анализа бесконечно малых.

С конца 1680-х годов Ньютон упорно пытался подыскать себе должность в Лондоне; сначала он воспользовался политическими контактами Джона Локка, а затем влиянием Чарльза Монтегю, первого графа Галифакса. Избранный членом парламента в 1689 году, Монтегю был назначен лордом казначейства в 1692-м; в 1697 году он стал главой казначейства и председателем палаты общин. Как говорится в энциклопедии «Британника», Монтегю был финансовым гением, создавшим несколько ключевых элементов финансовой системы Англии.

С Ньютоном они познакомились около 10 лет назад, дядя Монтегю был тогда директором Тринити-колледжа, а теперь они снова встретились, уже в парламенте. Сыграли ли свою роль схожие политические взгляды или научный авторитет Ньютона, но, как бы там ни было, Монтегю в 1696 году назначил ученого директором Монетного двора Англии. Девять лет спустя Ньютону снова окажется на руку это знакомство с Монтегю, который при раздаче доходных мест добился того, что королева Анна произвела Ньютона в рыцари на церемонии в Три- нити-колледже в 1705 году, на которой брат Монтегю также получил титул сэра, а сам Монтегю – степень почетного доктора.

Известно мнение Вольтера по поводу назначения Ньютона главой Монетного двора: «В юности я думал, – признавался он в своих «Философских письмах» в 1734 году, – что Ньютон разбогател благодаря своим заслугам. Я полагал, что суд и власти Лондона избрали его главой Монетного двора единогласно. Отнюдь нет. У Исаака Ньютона имелась очаровательная племянница, мадам Кондуитт, и она завоевала сердце министра Галифакса. Все эти флуктуации и гравитации бесполезны, если у тебя нет хорошенькой племянницы». Вольтер или преувеличил сплетню, или не был должным образом осведомлен, потому что когда Ньютон был назначен главой Монетного двора, его племяннице было всего 17 лет, и лорд Галифакс еще не был с ней знаком. Кэтрин Бартон родилась в 1679-м и была дочерью сестры Ньютона; Исаак добился для нее и двух ее братьев годовой ренты после смерти их отца в 1693 году. Кэтрин переехала в дом к Ньютону через некоторое время после того, как ученый обосновался в Лондоне, и оставалась с ним в течение 20 лет, даже став женой Джона Кондуитта в 1717 году.

Хотя связи между назначением Ньютона на пост главы Монетного двора и отношениями его племянницы с лордом Галифаксом не было, тем не менее между ними действительно возникла сильнейшая романтическая связь, и когда лорд Галифакс в 1715 году умер, племянница Ньютона унаследовала от него значительное состояние. Галифакс в своем завещании написал: «В знак искренней любви, приязни и восхищения, которые я так долго получал от нее как малый залог удовольствия и счастья от бесед с нею». Как язвительно заметил Флемстид, слишком много денег за искусство вести беседу. Злые языки обвиняли пуританина Ньютона в том, что внебрачная связь его племянницы с влиятельным политиком продолжалась с его позволения. Один из источников говорит, что Кэтрин и лорд Галифакс тайно обвенчались, однако это ничем не подтверждается.

Мисс Бартон обладала острым умом и имела славу красавицы и соблазнительницы, причем не только в Англии, но и в Европе. Отчасти своей известностью она была обязана слухам об отношениях с лордом Галифаксом, отчасти – рассказам Вольтера. Говорили, что Кэтрин сделала вечера в доме своего дяди желанными праздниками, которые с удовольствием посещали ученые, политики, поэты и философы со всего света, и неизвестно, для чего они это делали: чтобы встретиться с английским гением или с его ослепительной племянницей.

Когда Ньютон стал директором Монетного двора, там полным ходом шел грандиозный процесс перечеканки монет – одна из мер, принятых Монтегю для контроля дефицита государственного бюджета, обрушившегося после войны с Францией. С начала 1696 до середины 1698 года было отчеканено в два раза больше монет, чем за 30 предыдущих лет. Несмотря на то что пост интенданта и пост директора Монетного двора считались синекурой, Ньютон включился в процесс со всей своей работоспособностью, и даже Монтегю признал позже, что он не смог бы добиться успеха, если бы Ньютон не был так предан делу. Вознаграждение за труд ученого оставалось, однако, в руках интенданта, который, кроме своего жалованья, получал доход с отчеканенных монет: 22 000 фунтов за работу, которую в действительности делал Ньютон (жалованье интенданта было 500 фунтов в год, а директора – 400).

БОЛЬШЕ МЯСА, ЧЕМ ОВОЩЕЙ

Несмотря на значительные доходы Ньютона, биографы рисуют нам его лондонскую жизнь лишенной роскоши и внешнего блеска. Питался ученый скромно, если не сказать скудно, и придерживался вегетарианства. Правда, эти описания плохо соответствуют письменным источникам: у Ньютона была собственная карета, шесть слуг, сохранились счета, за которыми усматриваются ужины, достойные Пантагрюэля. В одном из них перечисляются один гусь, две индейки, два кролика и одна курица – все это в одну неделю. «После смерти, – писал Уэстфол, – в его деле о наследстве была задолженность мяснику в 10 фунтов, 16 шиллингов и 4 пенса и еще два долга на общую сумму 2 фунта, 8 шиллингов и 9 пенсов продавцам дичи и рыбы. Для сравнения, продавцу фруктов он был должен всего 19 шиллингов, лавочнику – 2 фунта, 8 шиллингов и 5 пенсов. Счет в 7 фунтов и 10 шиллингов за приблизительно 15 бочек пива позволяет нам немного усомниться в героической умеренности ученого».

Видя такое положение дел, Ньютон использовал первую же возможность, чтобы занять пост интенданта, что и случилось в 1699 году. Несмотря на то что лорд Галифакс попал в немилость, освободившаяся должность была передана Ньютону. За 28 лет на этом посту до самой своей смерти ученый зарабатывал в среднем более 2000 фунтов, большую часть этой суммы – за чеканку монет. Такое жалованье было доступно немногим высшим чиновникам короны.

В обязанности ученого в Монетном дворе входило и преследование фальшивомонетчиков. Дело, которое Ньютон считал «унизительным и опасным», сначала было совсем не в его вкусе, хотя потом он подошел к нему со свойственным вниманием, напором, тщательностью и даже страстью. Обширная сеть осведомителей и шпионов, созданная за годы работы, позволила Ньютону иметь информаторов в любом месте, где могли пострадать интересы Монетного двора, будь то самое дно Лондона или тюрьма. Его педантичные и исчерпывающие отчеты помогли отправить на виселицу не одного фальшивомонетчика, а мольбы преступников о прощении не оставляли следа в его непреклонной душе.

ПЕРЕД ЛИЦОМ АНГЛИЙСКОЙ НАУКИ

В этот период своей жизни Ньютон, добившись почестей и признания, стоял во главе английской науки и руководил ею с присущей ему властностью. Во время ссоры с Джоном Флемстидом ученый показал себя с самой худшей стороны.