Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь - Стивен Ландсбург Страница 30

Например:

Принцип 1: налоговые поступления не являются чистой выгодой, а снижение налоговых поступлений не является чистыми затратами. Господин Деннис предполагает, что если наркотики будут легализованы и обложены налогами, то государство ежегодно сможет получать не менее 12,5 миллиардов долларов, и он учитывает налоговые поступления как выгоду от легализации наркотиков. Но налоговые поступления — это всего лишь деньги, взятые из кармана одного человека и отданные другому. С точки зрения всего общества, то есть точки зрения, которую отстаивает анализ затраты-выгоды, здесь нет ни приобретений, ни потерь. Высчитывать их бессмысленно, и их нельзя ни прибавить, ни отнять ни от одной из сторон бухгалтерской книги.

Если бы налоговые поступления были чистой выгодой для общества, тогда государство могло бы разбогатеть, облагая налогами все виды деятельности по самой высокой ставке. После перераспределения поступлений можно снова произвести сбор налогов для создания еще большего богатства. Всем, кто когда-либо платил налоги, не составит труда увидеть изъян в этой схеме: сколько бы ни собрал сборщик налогов, налогоплательщик всегда остается в проигрыше.

Если бы государство распорядилось, чтобы каждый налогоплательщик, имеющий четный адрес, платил доллар тому, у кого адрес нечетный, никто не стал бы утверждать, что ресурсы общества увеличились. Если бы государство ввело налог в один доллар на каждого из ста миллионов американцев, живущих по четным адресам, то государственная казна пополнилась бы на 100 миллионов долларов без какой-либо чистой выгоды для общества.

Конечно, это означает, что государство действительно перераспределяет доходы либо напрямую (скажем, через социальные выплаты), либо косвенно (например, открыв почтовое отделение, предоставляющее ценные услуги обществу). Если же вместо этого государство решает потратить 100 миллионов долларов новых налоговых поступлений на какой-то затратный проект, а не распределить эту сумму, то общество станет еще беднее. Но это ухудшение материального положения общества следует связывать с самим затратным проектом, а не с налогами, за счет которых он финансируется. Налоговые поступления как таковые не являются ни чистой выгодой, ни чистыми убытками.

Господин Деннис основывается в своих рассуждениях на наблюдении, согласно которому, если бы наркотики были узаконены, их можно было бы обложить налогом. Но если цель состоит в повышении налогов, легализация наркотиков для этого не нужна; существует множество иных видов деятельности, которые можно обложить налогами. Если легализация наркотиков выгодна обществу, то выгода эта должна заключаться в чем-то другом.

Принцип 2: затраты есть затраты, независимо от того, кто их несет. До сих пор господин Деннис считал 12,5 миллиардов долларов несуществующей выгодой от легализации наркотиков. Теперь он прибавляет к этой сумме еще 28 миллиардов долларов в год, которые могут быть сэкономлены на государственных расходах на Тресты, привлечение к ответственности и заключение в тюрьму нарушителей законов о наркотиках. Существенно переоценив выгоды от налоговых поступлений (которые, если их правильно измерить, составляют 0, а не 12,5 миллиардов долларов); он теперь впадает в другую крайность, существенно недооценивая затраты на содержание правоохранительных органов.

28 миллиардов долларов, упомянутые господином Деннисом, — это лишь прямые денежные затраты государства. Но он забыл присовокупить сюда те издержки, с которыми связано пребывание в тюрьме и которые приходится нести самим заключенным. Несколько сотен тысяч из них лишены возможности сохранить за собой рабочие места, заботиться о собственных семьях или просто гулять по пляжу. Легализация вновь сделает все это возможным. И выгоды от этого, по крайней мере, столь же велики, как и экономия на правоохранительных органах.

Часть этих выгод или даже все они могут быть получены довольно сомнительными личностями или людьми, которых кто-то из нас может посчитать недостойными. Но выгоды есть выгоды и потому должны учитываться в качестве таковых. Анализ затраты-выгоды не делает никаких этических различий, а просто суммирует все хорошее, что происходит в результате действия, и противопоставляет ему плохое. Если наркодилер неудачлив или непродуктивен, когда сидит в тюрьме, его потери являются такими же общественными издержками, как и заработная плата тюремщика, и затраты на строительство тюрьмы. Возможность избавиться от таких расходов — законная выгода от легализации.

Как оценить в денежном выражении потенциальную свободу заключенного? В принципе правильная цифра определяется готовностью заключенного оплатить именно столько: это сумма в долларах, которой он готов пожертвовать, чтобы избежать тюремного заключения. На практике мы можем примерно оценить эту цифру, предположив, какой доход заключенный может получить благодаря своей свободе. (Эта оценка может оказаться неточной, но ничего лучшего у нас нет.) Сумма доходов всех заключенных, связанных с наркотиками, наверняка составит многие миллиарды долларов. К этому следует прибавить издержки, которые несут потребители наркотиков, пытаясь избежать ареста, судебного разбирательства и осуждения, что также было оставлено без внимания господином Деннисом.

Принцип 3: товар есть товар, независимо от того, кто им владеет. Господин Деннис считает, что употребление наркотиков ведет к преступности и, в частности, к кражам, убытки от которых составляют 6 миллиардов долларов. Он считает эти кражи ценой запрета наркотиков в 6 миллиардов долларов. Но похищенное имущество не перестает существовать. Когда телевизор перекочевывает из одного дома в другой, он остается таким же источником развлечений, каким и был раньше.

Это справедливо даже тогда, когда новым потребителем этих услуг становится сам вор или торговец краденым.

Кража действительно имеет общественные издержки. Одной из них является ценность времени и сил, затраченных вором, которые могли бы быть использованы иначе на каком-то производстве. (Если я провожу полдня, планируя украсть ваш велосипед, мы в конце концов оказываемся с одним велосипедом на двоих; а если я трачу те же полдня, изготавливая велосипед, мы в конечном итоге имеем два велосипеда). Но эти затраты, вероятно, куда меньше стоимости украденной собственности.

Самому неэффективному вору в Америке каждый раз, когда он крадет 100 долларов, приходится прилагать усилия примерно на 100 долларов. Если его затраты составляют менее 100 долларов, то другие люди, еще менее эффективные, сочтут воровство выгодным; они вольются в ряды воров, и в сравнении с ними пресловутый вор будет не самым неэффективным. Те из них, чьи затраты превысят 100 долларов, не смогут оставаться ворами в течение долгого времени.

Но это описание лишь наименее эффективного вора. Другие — более эффективны, каждый из них способен украсть имущество стоимостью 100 долларов, затратив знчительно меньше усилий. Следовательно, ценность похищенного имущества почти всегда превышает затраты на его кражу.

С другой стороны, нами еще не учтены все общественные издержки воровства. Прочие затраты связаны с попытками жертвы защитить себя, покупая охранную сигнализацию, нанимая полицейских и охранников и стремясь избегать опасных районов. Когда это все будет учтено, общественные издержки преступления могут оказаться либо больше, либо меньше стоимости украденной собственности. Поэтому приведенная Деннисом цифра в 6 миллиардов долларов может либо недооценивать, либо переоценивать выгоды от снижения уровня преступности путем легализации наркотиков; сам я считаю, что эта цифра завышена. В любом случае пользоваться ею для корректных расчетов совершенно невозможно.