Невероятная Индия. Религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев Страница 30

На фоне общего бытового пейзажа Индии деревня является наиболее устойчивым и типичным ее объектом, она неотъемлема от страны, как обезьяна от ее животного мира или бамбук от растительного. Это отчетливая единица, центр настоящей и неизменной народной жизни. Во многих местах Индии деревня сохранила свой облик с далекого прошлого почти совершенно неизменным, оставшись «маленькой республикой, имеющей в своем распоряжении почти все, что ей нужно, и совершенно независимой от внешних сношений» ^[104].

Эта устойчивость, неизменность деревни просто поразительна, но она и понятна, ибо деревня всегда оставалась «истинной родиной индуса» ^[105]. Государственная власть, сменяя одна другую, требовала от людей лишь повиновения и податей, не давая почти ничего взамен, а в родной деревне человек находил все: правительство, его защищавшее (панчаят), судью, оберегавшего его права, жреца, который правил его душой, поэта и баядерку ^[106], увлекавших его чувства и глаза, сограждан, составлявших его семью… Что же мудреного, что к большой власти он относился как для него чуждой, понимал ее по-своему и, в сущности, никогда не знал ее. Деревня же для него оставалась родиной, семьей, школой, могилой, ячейкой и всем миром в одно и то же время.

Набросаем облик одной из деревень Соединенных провинций, расположенных недалеко от границы с Пенджабом. Деревня, нужно отметить, не означает только улицу или группу зданий, как, например, в современной Англии; одновременно она обнимает как группу домов с улицами или площадями, так и окружающие их обработанные поля. Все это, взятое вместе, носит свое местное название и имеет определенные границы.

В рассматриваемой нами деревне около 600 акров земли. Почва не всюду одинаковая: то глинистая, то песчаная; некоторые участки покрыты кустарником и мало выгодны для возделывания, обычно они остаются под выпас скота. Вообще почва бедна и далека по качеству от черных почв к югу от Джамны, которые так радуют земледельца своим плодородием. Возле деревни два ручейка впадают в небольшую речонку. Имеется четыре пруда: три расположены далеко от деревни, и ими пользуются для ирригации в период между сезонами муссонов, когда нивы без воды рискуют пострадать. В случае слабого муссона, а особенно когда совсем не бывает дождя, эти пруды высыхают и становятся бесполезными, так как они не располагают ключами и своим запасом воды всецело обязаны дождям.

Во время интервалов между муссонами земледельцы проводят из прудов небольшие каналы и простыми приемами (плетенками, корзинками…) выбрасывают воду вверх в свой канальчик. Если поля выше уровня воды, прием на коротких расстояниях повторяется несколько раз, чем в конце концов достигается скромное орошение нивы. Чтобы предупредить споры относительно времени, когда кто может орошать свои поля, выработан общим согласием определенный кругооборот, и в нем договорившиеся хорошо разбираются. Напомним, что речь идет о деревне, поля которой не орошаются из канала и которая не пользуется системой колодцев.

Помимо упомянутых отдаленных прудов близко к деревне имеется еще один деревенский пруд, водой из которого поят деревенский скот. Происходит это обычно к концу дня. Скот к этому времени направляется домой со своих пастбищ, поднимая по пути огромные облака пыли; поэтому на деревенском жаргоне вечернее время называется «временем пыли». После водопоя животные или загоняются в небольшие стойла, или иногда оставляются на пустошах… Нередко бывает, что они помешаются в самих хижинах, куда люди и животные собираются вместе. В жаркое время скот часто остается на открытом воздухе, прямо на улицах деревни. Путнику, идущему ночью по деревне, приходится в таком случае шагать в лабиринте быков, коров, буйволов, телят, лошадей, а иногда и тяжелых деревенских телег.