Наука логики. С комментариями и объяснениями - Георг Гегель Страница 30
Наука логики. С комментариями и объяснениями - Георг Гегель читать онлайн бесплатно
В этом довольно сложном абзаце говорится о том, как внутри распадения можно провести линии отождествления, скажем, в примере с лопатой отождествив «инструмент» и «целевое использование» и «копание» как идею с замыслом вскопать землю. В таком случае любая польза будет основанием определения существования лопаты, а удерживаться будет сама ее инструментализация, которая рано или поздно происходит – нельзя лопатой всё время только любоваться. Ее содержательное употребление создается отрицанием этого любования как формы.
Поэтому форма есть завершенное целое рефлексии; она содержит и определение рефлексии – быть снятой; поэтому форма, будучи также единством своего процесса определения, равным образом соотнесена со своей снятостью, с иным, которое само не есть форма, но к которому она относится. Как существенная, соотносящаяся с самой собой отрицательность, форма в противоположность этому простому отрицательному есть то, что полагает и определяет; простая же сущность – это неопределенная и недеятельная основа, в которой определения формы удерживаются или имеют рефлексию в себя. – Внешняя рефлексия обычно довольствуется этим различением сущности и формы; различение это необходимо, но само это различение есть их единство, равно как это единство основания есть сущность, отталкивающая себя от себя и делающаяся положенностью. Форма – это сама абсолютная отрицательность, или отрицательное абсолютное тождество с собой, именно в силу которых сущность есть не бытие, а сущность. Это тождество, взятое абстрактно, есть сущность, противостоящая форме, точно так же как отрицательность, взятая абстрактно как положенность, есть отдельное определение формы.
Отталкивающая себя от себя и делающаяся положенностью – превращающая себя в норму. Так, целая вещь нормирует восприятие себя как целой и обращение с собой как целым, а разбитая – обращение с собой как разбитым. В любом случае, вещь отталкивает себя от себя – т. е. выступает только в функциональном аспекте.
Но определение, как оно обнаружилось, есть в своей истине целокупная, соотносящаяся с собой отрицательность, которая тем самым, будучи таким тождеством, есть в самой себе простая сущность. Поэтому форма имеет в своем собственном тождестве сущность, равно как сущность имеет в своей отрицательной природе абсолютную форму. Нельзя, стало быть, спрашивать, каким образом форма присоединяется к сущности: ведь она лишь видимость сущности внутри самой себя, имманентная ей собственная рефлексия. Точно так же и форма в самой себе есть возвращающаяся в себя рефлексия или тождественная сущность; в процессе своего определения форма превращает определение в положенность как положенность. – Она, следовательно, определяет сущность не так, как если бы она была поистине предположенной, обособленной от сущности, ибо в таком случае она несущественное, непрерывно исчезающее рефлективное определение и таким образом сама есть скорее основание своего снятия или тождественное соотношение своих определений. «Форма определяет сущность» означает, следовательно, что форма в своем различении снимает само это различение и есть тождество с собой, которое есть сущность как удерживание определения; форма есть противоречие: в своей положенности она снята и в этой снятости удерживается; тем самым она основание как сущность, тождественная с собой, когда она определена и подвергнута отрицанию.
Эти различия формы и сущности суть поэтому лишь моменты самого простого отношения формы. Но их следует рассмотреть подробнее и фиксировать. Определяющая форма соотносится с собой как снятая положенность; тем самым она соотносится со своим тождеством как с чем-то иным. Она полагает себя как снятую; тем самым она предполагает свое тождество; сущность есть в соответствии с этим моментом то неопределенное, для которого форма есть иное. Таким образом, сущность не есть такая сущность, которая в самой себе есть абсолютная рефлексия, а она определена как лишенное формы тождество; она материя.
Пример снятой положенности – красота, которая подчиняется каким-то правилам восприятия (положениям, положенности), но при этом всегда показывает блеск, делающий даже тождественные вещи не тождественными себе: привычная вещь вдруг «вспыхнула», и эта вспышка может быть, образно говоря, «снята», сохранена в культурной памяти.
b) Форма и материя
1. Сущность становится материей, когда ее рефлексия определяет себя так, что она относится к сущности как к лишенному формы неопределенному. Материя есть, следовательно, простое лишенное различий тождество, которое есть сущность, с определением – быть иным формы. Поэтому она собственная основа или субстрат формы, так как составляет рефлексию в себя определений формы или то самостоятельное, с которым они соотносятся как с положительным удерживанием себя.
Если абстрагироваться от всех определений, от всякой формы какого-нибудь нечто, то останется неопределенная материя. Материя есть нечто совершенно абстрактное. (– Материю нельзя ни видеть, ни осязать и т. д. – то, что видят или осязают, – это уже определенная материя, т. е. единство материи и формы.) Однако это абстрагирование, из которого проистекает материя, не есть лишь внешнее устранение и снятие формы, но, как было показано, форма через самое себя низводит себя до этого простого тождества.
Материю нельзя ни видеть, ни осязать – Гегель спорит с античной метафизикой, где наблюдатель не видит и не осязает материю, но ее видит демиург, делающий из нее вещи. Для Гегеля такая позиция демиурга – результат нашего абстрагирования, а не первичная рабочая позиция, требуемая самой материей.
Далее, форма предполагает материю, с которой она соотносится. Но это не значит, что форма и материя противостоят друг другу внешне и случайно; ни материя, ни форма не самосущи, другими словами, не вечны. Материя безразлична к форме, но это безразличие есть определенность тождества с собой, в которую форма возвращается как в свою основу. Форма предполагает материю именно потому, что она полагает себя как снятое и тем самым соотносится с этим своим тождеством как с чем-то иным. И наоборот, форма предполагается материей, ибо материя не простая сущность, которая сама непосредственно есть абсолютная рефлексия, а сущность, определенная как положительное, именно как то, что дано лишь как снятое отрицание. – Но с другой стороны, так как форма полагает себя как материю, лишь поскольку она сама себя снимает и тем самым предполагает материю, то материя также определена как лишенное основания удерживание себя. Равным образом материя не определена как основание формы; так как материя полагает себя как абстрактное тождество снятого определения формы, то она не тождество как основание, и потому форма по отношению к ней лишена основания. Тем самым форма и материя определены, и та и другая, не как положенные друг другом, не как основание друг друга. Материя есть скорее тождество основания и основанного как основа, противостоящая этому отношению формы. Это общее им определение безразличия есть определение материи как таковой и составляет также взаимоотношение их обеих.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments