В долинах Рингваака [= Рыжий Лис ] - Чарлз Робертс Страница 3

Не сделав больше ни одной петли или прыжка в сторону, лис направился прямо к бочаге, оставляя открытый след. Деревцо было цело. Оно прогнулось — прогнулось еле заметно, — как только лис ступил на него. Сметка и практическая сообразительность подсказали лису, что его тяжесть деревцо еще выдержит, но под более грузным зверем оно обрушится. Быстро и легко переступая лапами, соблюдая всяческую осторожность (ибо мочить свою шубу он терпеть не мог), лис перебрался на другой берег и поспешил скрыться за кустом, чтобы посмотреть оттуда, как развернутся события.

Добежав до бочаги, псы не колебались ни секунды. След вел к деревцу. Они побегут туда, куда ведет след. Теперь слово было только за деревцом. Как только собаки одна за другой стали на него, оно зловеще прогнулось вниз, но разгоряченные погоней охотники не обратили на это ни малейшего внимания. В следующую секунду деревцо, издав скрипучий звук, обломилось на самой середине — и собаки, визжа, уже бултыхались в ледяной воде, в наиболее глубоком месте.

Если лис рассчитывал, что неожиданная ванна окажется для псов достаточно холодной, чтобы остудить их охотничий пыл, то очень скоро он разочаровался в этом. Ни та, ни другая собака, казалось, не отвлеклись от своей цели ни на минуту. Обе они быстро подплыли к берегу, выскочили из воды и опять бросились бежать по следу. Лис в это время был уже далеко, прячась в кустарниках.

Теперь лис уже утомился и не испытывал желания выкидывать новые трюки. Он решил вести своих противников прямым путем, далеко оставить их позади и бросить в скалистых местах на той стороне холма — острые каменья там быстро изранят собакам лапы. И тогда лис сможет немного отдохнуть в безопасности, а завтра окольной дорогой он возвратится на высокий речной берег к своей норе и изящной рыжей подруге. План был хорош и вполне осуществим. Однако капризная судьба распорядилась по-иному.

Случилось так, что, когда лис, до сих пор сохранявший бодрость и все преимущества в погоне, выбежал на заросшую мхом лесную дорогу, поблизости от него оказался некий молодой фермер: с ружьем в руках он шел по большаку, пересекавшемуся с лесной мшистой дорогой. Фермер направлялся к мелким озерам, которые цепью тянулись у подножия гор, ружье его было заряжено утиной дробью, и к встрече с более крупной дичью он был совсем не подготовлен. Голоса собак — от усталости они звучали сейчас далеко не с той силой, что раньше, и в них лишь изредка прорывалась былая бешеная страсть — голоса собак дали знать охотнику, за кем идет гон. Глаза его заблестели, он тут же полез в карман, чтобы вынуть патрон с дробью покрупнее. Не успел он этого сделать, как показался лис.

Времени на замену патрона уже не оставалось. Расстояние до лиса было чересчур велико, но молодой фермер считался прекрасным стрелком и хорошо звал возможности своего ружья. Он молниеносно вскинул его и выстрелил. Гулкое эхо раскатилось по холмам, и, когда рассеялся дымок, охотник увидел, что лис стремительно метнулся в кустарник по другую сторону дороги — явно невредимый. Проклиная и ружье и свою неловкость, фермер начал тщательно осматривать следы зверя. Никаких признаков крови не было. «Промазал, ей-богу, промазал», — сказал себе охотник и, не мешкая, пошел дальше. Ему было ясно, что такого матерого лиса собакам никогда не догнать. Пусть собаки тратят время, если им нравится, он на это не согласен. А собаки пересекли дорогу как раз в тот момент, когда он скрылся за поворотом.

Хотя лис ускользнул от охотника с самым беззаботным видом и очень проворно, невредимым он не остался. Как только грянул выстрел, лис сразу почувствовал жгучую боль в крестце, словно в него вошла добела раскаленная тонкая игла. Одна шальная дробина попала-таки в цель, и теперь, когда лис вновь пустился бежать, каждый шаг причинял ему неимоверные страдания, при каждом вдохе и выдохе мучительно резало и перехватывало горло. Бежал он теперь все медленнее, его задние лапы слабели и начинали отказывать, утратив ту пружинистую силу, с которой они, посылая корпус вперед, отталкивались прежде. Голоса собак звучали все ближе и ближе, и вот уже лис понял, что бежать он больше не может. Он остановился у подошвы большого гранитного утеса, повернувшись грудью к врагам, и стал ждать — его обнаженные клыки, выступающие на узких челюстях, зловеще поблескивали.

Собаки увидели его, лишь подбежав на расстояние дюжины ярдов, — так тихо и недвижно стоял возле утеса лис. Добыча, за которой псы столь долго гонялись, была теперь перед ними — и все же, глядя на грозную осанку лиса и его обнаженные клыки, собаки остановились. Одно дело — схватить беглеца на ходу. И совсем другое — сцепиться с коварным и отчаянным врагом, когда он поставлен перед лицом смерти. Старый лис знал, что его судьба решена. Но в его маленьком теле не дрогнул ни один нерв, а страшная боль, пронзавшая все существо лиса, лишь распаляла в нем ярость и отвагу. Собаки не ошиблись, считая его опасным противником, хотя по весу и по величине он был вдвое меньше любого из них.

Псы стояли в нерешительности лишь какое-то мгновение. Они бросились на лиса почти в одно и то же время, молниеносно вонзив ему зубы в шею и морду. Оба пса злобно рычали и работали челюстями с дьявольской энергией, но никак не могли придавить врага к земле: лис молча отражал нападение, его извивающееся тонкое тело обнаруживало силу стальной пружины. Вот он сомкнул свои клыки, насквозь прокусив желто-коричневому гончему псу переднюю лапу, и тот, пронзительно завизжав, отпрянул назад, выйдя из схватки. Но черно-пегий ублюдок оказался гораздо упорнее. Хотя один его глаз был залит кровью и до самого основания разорвано ухо, он и не помышлял уклониться от врага. Как только гончий, завизжав, отскочил прочь, длинные могучие челюсти черно-пегого пса крепко и надежно стиснули горло лиса. Минуту было слышно клокочущее, приглушенное, хриплое рычание, лис, содрогаясь, делал неистовые усилия вцепиться во врага. Затем доблестный рыжий зверь вытянулся во всю свою длину на земле и уже не шелохнулся, когда победители стали терзать и рвать его на части. Такой ценою было спасено маленькое семейство, укрытое в норе у реки.