В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть - Питер Скотт-Морган Страница 29

– Это понятно, но почему именно мы с тобой должны пожертвовать временем, которое могли бы провести вместе? Его и так осталось мало. Может, пусть всем занимаются те, кому за это платят?

– Полагаю, в мире просто больше нет людей с нашими возможностями. Не в последнюю очередь – потому, что больше никто, а из больных БАС уж точно никто, не пытается сделать то, что я предлагаю. Напротив, статус-кво непоколебим. Будущее по умолчанию, которое надо бы стремиться переписать, – с самого начала сказка с неправильным концом. У нас есть шанс это исправить. Показать совершенно новый маршрут, безопасный и более комфортный.

Роскошная яхта медленно оторвалась от своего причала и направилась во внешнюю гавань; огромный белый парус сантиметр за сантиметром полз все выше по огромной мачте. Мы проводили взглядом палубу, на которой суетились члены команды, а потом Франсис снова повернулся ко мне:

– Тогда пора начинать, – улыбнулся он. – Новое будущее само себя не создаст.

Неожиданно я почувствовал небывалый подъем. Мы двинулись по пирсу вперед, стараясь не отставать от яхты, пока она не свернула направо, к открытой бухте, а мы – налево, к пляжу.

– Пожалуйста, объясни поточнее, каким это будущее видится тебе. Каким оно будет для нас. Забудь на минуту об остальном мире: я знаю, ты можешь говорить об этом бесконечно. Сейчас я хочу знать только, что ждет нас. Понять наше с тобой новое будущее.

Набережная вела нас дальше: справа финиковые пальмы, слева – лазурное море.

– Ну, как ты мог заметить, я серьезно намереваюсь стать киборгом.

– Серьезно? То есть да, ты это повторяешь с тех пор, как мы впервые встретились. Но если ты будешь сообщать людям о своих намерениях, многие из них отвернутся от тебя. Тебе самому эта идея нравится. Однако большинству сама мысль кажется страшной, неестественной, чем-то из области научной фантастики.

– Но это же возможно! Если нам удастся воплотить в жизнь хотя бы часть этих возможностей, я стану первым полноценным киборгом в истории человечества.

– Не ты ли мне говорил, что люди с протезами себя уже много лет так называют?

– Знаю-знаю, все зависит от формулировок. Так-то и человек с кардиостимулятором может считаться «кибернетическим организмом». Но я планирую переделать всего себя. Почти все части меня подвергнутся необратимым изменениям – и тело, и мозг.

– Смотри, кафе открывается. Кофе будешь?

Мы перешли дорогу, обогнули столики на веранде и оказались внутри, за распашными дверями. Длинный зал был оформлен в стиле нью-йоркского лофта: потертые стены, трубы кондиционеров на виду, коллекция разномастных картин, зеркал и мебели. Одинаковых столов тут было не найти. Два из них уже заняли, остальные – пока нет, и мы выбрали свой любимый – в центре, возле огромного окна, выходящего на залив. Официант выглядел под стать заведению – этакий хипстер, с бородой как у дровосека, юный и поджарый. Он принял у нас заказ на два латте с двойным эспрессо и исчез, а я продолжил:

– Само собой разумеется, все мое взаимодействие с миром будет осуществляться с помощью технологий. Естественно, это дополнит те пять чувств, что есть у меня сейчас.

– Естественно!

– Но куда важнее, что часть моего мозга и все тело станут электронными, полностью синтетическими.

– Все, я перестал тебя понимать.

– Это значит, никакой старой версии Питера больше не будет, вместо нее появится Питер 2.0. У него будет почти весь мой старый мозг (области, отвечающие за движение, и так выйдут из строя) и разные кибернетические дополнения. Но тело – кроме глаз, разумеется, – останется лишь системой обеспечения для мозга.

– Значит, ты превратишься в мозг на тарелочке на лабораторном столе, как всегда и предполагал.

– В целом да. Бóльшую часть времени я буду взаимодействовать с миром именно так: удаленно через интернет, с помощью дистанционно управляемого робота или чего-то вроде.

– Но я-то хочу взаимодействовать с тобой! Плевать мне, как ты будешь общаться с миром. Мне нужен человек, на котором я женился, а не робот.

– Давай я скажу иначе. В будущем я – настоящий я – частично превращусь в робота. Частично – потому что во мне соединятся жилы и провода, аналоговые и цифровые элементы. Иного способа остаться собой я сейчас придумать не могу. Если я хочу продолжать болтать, шутить, улыбаться, корчить рожи, если хочу сохранить свою личность, сохранить себя, – мне придется измениться, милый. Ты сможешь взаимодействовать только с роботом и мозгом, которые останутся снаружи, но зато внутри, за всем этим, буду все тот же я.

К счастью, в этот несомненно глубоко философский и обескураживающе эмоциональный момент нам принесли два латте в высоких стаканах с маленькими ручками. Не сомневаюсь, задай мы соответствующий вопрос, официант тут же рассказал бы, откуда привезли зерно. Но мы просто поблагодарили его, а потом молча перемешивали длинными ложками напиток и потягивали густую пенку. Это дало немного времени на размышление, и я вдруг понял: нам еще предстоит осмыслить грандиозность описанного только что замысла, который я впервые озвучил – а по сути, впервые и сформулировал.

– Ну ладно, – произнес Франсис, как бы перезапуская беседу. – Так посвятишь меня в детали своего плана или нет?