Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации - Владимир Жельвис Страница 27

По мере того, как длилась эта схватка, зрители приходили во всё большее возбуждение и с энтузиазмом аплодировали очередной струе грязных оскорблений. Противники прошлись по всей родословной друг друга, поколение за поколением, и каждый раз находили всё более и более отвратительные подробности, пока, наконец, дворник не был признан победителем. Он проследил родословную своего соперника на протяжении последних двух тысяч лет и представил убедительные доказательства того, что одна из его прямых родственниц по женской линии годами сожительствовала = уже когда овдовела – с полудохлой бычьей лягушкой и этим превзошла свою мать, которая сочеталась законным браком со вполне здоровым хряком и спала с ним. Потерпевший позорное поражение противник понуро выбрался из круга…

В английской культуре существует специальный термин «flyting», под которым понимается перебранка как «дуэль» и одновременно – как средство «завести» разъярённого противника.

Последние годы можно наблюдать возрождение этого жанра в ряде европейских культур. В России это так называемые баттлы (очевидно, от английский «battle»), когда в присутствии группы болельщиков два представителя молодёжной культуры по очереди осыпают друг друга оскоблениями, не стесняясь в выражениях. Жюри объявляет победителя. Широкое развитие Интернета делает такие дуэли достоянием сотен тысяч молодых людей.

7. Это случай, напоминающий 5, но всё же отличный от него. Два человека могут относиться к третьему как к «козлу отпущения», то есть поносить его с обеих сторон и таким образом прийти к желаемому согласию. Речь идёт, таким образом, о том, чтобы «дружить против кого-либо». Прямая брань тут не обязательна, но весьма уместна.

8. Ещё одна родственная предыдущим группа, брань как своеобразный пароль, по которому говорящие узнают «своих».

Соответствующие примеры из газеты «Неделя» и из рассказа В. Крупина уже приводились на стр.

В этой функции употребляются инвективы в составе воровских жаргонов, всевозможных так называемых «блатных музык».

Немного об этой «музыке». Иногда считают, что этим «музыкам» присущ тайный характер. Дескать, ею пользуются с тем, чтобы непосвящённым было непонятно, о чём речь. Это заблуждение: любой уголовный следователь прекрасно владеет всей этой «феней», а «феня» продолжает функционировать. Очевидно, цель у неё другая, которую выразил Р. Киплинг словами своего Маугли, ими он объявлял обитателям джунглей, что он им друг: «Мы одной крови, вы – и я!»

9. Похожа на предыдущую функция самоподбадривания: ведь «корпоративный дух» может распространяться и на самого говорящего. Подбодрить себя в минуту опасности или напряжения можно и без инвективы: вспомним знаменитое гагаринское «Поехали!». Но инвектива здесь очень популярна, она прекрасно помогает заглушить голос сомнения в успехе.

Это очень древняя инвективная функция. В незапамятные времена человек создавал магическую формулу с целью запугать или задобрить могущественных демонов, угрожающих успеху его предприятия. Напрашивается некоторое сходство этой функции с 5 и 6.

К этой же группе самоподбадривающих инвектив можно отнести случаи «синдрома Волка и Ягнёнка» (вспомним дедушку Крылова), когда бранящийся («Волк») возбуждает в себе ненависть к адресату («Ягнёнку»), обвиняя его во всех смертных грехах, что морально облегчает ему расправу с ним. Первый как бы меняется местами со вторым, выступая в роли оскорблённого и теперь осуществляющего акт справедливого возмездия.

Можно разжигать ненависть в себе, а можно – в противнике, причём более или менее теми же средствами. Хороший пример – бой Тиля Уленшпигеля с рыцарем Ризенкрафтом в романе Шарля де Костера:

«По мне, – заговорил он (Тиль. – В.Ж.) – хуже чумы и проказы и смерти те зловредные негодяи, которые, попав в дружную солдатскую семью, ходят со злющей рожей и брызжут ядовитою слюной. Вот почему я с особым удовольствием поглажу этого шелудивого пса против его облезлой шерсти…» Ризенкрафт же ответил так: «Этот забулдыга чёрт знает что наплёл о беззаконности поединков. Вот почему я с особым удовольствием раскрою ему череп, чтобы все убедились, что у него голова набита соломой».

Уместно вспомнить, что Тиль выиграл поединок, просто доведя разъярённого рыцаря своим языком до сердечного приступа.

А вот как описывается похожая ситуация писателем Л. Воляновским. Здесь речь идёт о войнах племени даяков на острове Борнео: