Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются? Открытие сокровенного мира - Петер Вольлебен Страница 25

Осенний листопад и весеннее распускание листвы в лесах – для наших широт явления обыденные и привычные. Однако при внимательном рассмотрении эти события предстают перед нами как великое чудо, потому что деревьям требуется для них прежде всего одно – чувство времени. Откуда им знать, что снова придет зима или что наступившее потепление предвещает не только краткое интермеццо, но и настоящую весну? Что более теплые дни служат сигналом для распускания листвы, кажется логичным, ведь с повышением температуры замерзшая в стволе вода оттаивает и снова может течь. Однако удивительным образом почки распускаются тем раньше, чем холоднее была предшествующая зима. Ученые Технического университета Мюнхена исследовали это в климатической лаборатории (см. примеч. 41). Чем теплее был холодный сезон, тем позже зеленели взятые для примера побеги бука – на первый взгляд, никакой логики. Ведь множество других растений, к примеру травы, нередко уже в январе активны и иногда даже зацветают, о чем в прессе регулярно появляются сенсационные заголовки. Может быть, у деревьев зимний сон без настоящих морозов получается не совсем полноценным, и поэтому весной им трудно прийти в себя? Так или иначе, но с потеплением климата это становится проблемой, потому что другие виды, не настолько утомленные и быстрее формирующие новую листву, получают преимущество.

Как часто в январе или феврале мы видим оттепели, когда ни на дубах, ни на буках свежей зелени нет. Откуда они знают, что время еще не пришло? В поисках ответа на эту загадку мы уже напали на след по крайней мере в отношении плодовых деревьев. Вероятно, деревья умеют считать! Только когда количество теплых дней превышает определенный показатель, они решаются поверить в то, что действительно наступила весна (см. примеч. 42). Однако сами по себе теплые дни весны еще не делают.

Дело в том, что сбрасывание и распускание листвы зависит не только от температуры, но и от долготы дня. Например, буки распускаются только тогда, когда световой день длится как минимум 13 часов. Это удивительно, ведь значит, у деревьев должна существовать какая-то зрительная способность. Напрашивается мысль поискать ее носитель в листьях – в конце концов, именно они снабжены подобием солнечных батарей, то есть лучше всего оснащены для приема световых волн. В летнюю половину года это так и есть, однако в апреле листья на ветвях еще не распустились. Полной ясности до сих пор нет, однако предполагают, что этой способностью обладают почки. В них покоятся сложенные листья, а снаружи они прикрыты коричневыми чешуйками для защиты от высыхания. Приглядитесь как-нибудь к этим чешуйкам, когда будут набухать почки, подержите их против света. Да, да, они просвечивают! Видимо, зарегистрировать длину светового дня можно уже по самой ничтожной малости, как мы знаем на примере семян некоторых полевых сорняков. Им достаточно слабых лучей луны, чтобы проклюнуться. Но и ствол дерева может регистрировать свет. В коре большинства видов сидят крохотные спящие почки. Как только умрет или упадет соседнее дерево, на ствол будет падать больше света, и у некоторых экземпляров эти почки распустятся, чтобы лучше использовать его приток.

А как замечают деревья, что теплые дни нужно относить не к позднему лету, а к весне? Правильную реакцию вызывает сочетание долготы дня и температуры. Повышающиеся температуры означают приход весны, понижающиеся – осени, это деревья тоже умеют регистрировать. По той же причине отечественные виды, такие как бук или дуб, приспосабливаются к противоположному ритму Южного полушария, если их экспортируют, например, в Новую Зеландию и там выращивают. Это могло бы, между прочим, служить доказательством еще кое-чего: у деревьев должна быть память. Иначе как они могли бы настраивать свои внутренние часы, сравнивать долготу дня, как могли бы считать теплые дни?