Путешествие Сократа - Дэн Миллмэн Страница 24

Прежде всего нужно было найти постоянное пристанище и укрытие от непогоды. К концу осени он нашел то, что искал. Это была пещера неподалеку от водопада. В горной речке в изобилии водились лососи и форель, поблизости была запруда, которую сложили бобры. У входа в свою пещеру Сергей поставил прочную пристройку из веток с отверстием наверху для дыма из очага. Снаружи он старательно обмазал ее глиной, заделав все щели в предчувствии холодных ветров и снега, что должны были прийти с зимой. И, не дожидаясь, пока замерзнет река, а охотиться станет значительно труднее, Сергей, сколько смог, набил дичи и насушил рыбы. Всего этого, да еще с подледным ловом рыбы, должно было хватить, чтобы он смог продержаться до весенней оттепели.

Уже зимой, когда выдавались ясные дни, Сергей выходил из своего убежища, чтобы осмотреться и получше изучить окрестности. Еще до наступления зимы у него уже был готов меховой балахон и рукавицы, чтобы защитить тело и руки от холода, который пробирался в пещеру. Еще раньше он сделал теплую меховую обувь. В ясную погоду он охотился или ставил силки. Когда же ледяной ветер завывал над его берлогой, Сергей, словно медведь, впадал в спячку и видел сны.

По утрам, выбираясь наружу, он растирался снегом, затем делал зарядку, чтобы не утратить формы. Потом снова облачался в свои меха и заползал назад в пещеру. Этой долгой зимой он по-настоящему почувствовал, что такое одиночество.

Тем радостнее было для него наступление весны, весны 1889 года. Спускаясь в долину, что лежала неподалеку от его пещеры, он увидел резвившихся медвежат, а потом и медведицу. Позже, уже перед самым закатом, он заметил, как осторожно, словно тень, пробирается по горной гряде снежный барс.

За все это время ему если и случалось заговорить вслух, то лишь с самим собой. Сергей порой начинал сомневаться, не разучился ли он вообще говорить. Куда чаще он подражал щебетанию птиц или выл с волками по ночам.

Весна незаметно сменилась летом, затем наступила осень, и так пошел второй год его горного отшельничества. И как-то, в одно осеннее утро, Сергей вдруг понял, насколько сильно все изменилось в его жизни. Не только школа осталась где-то в прошлом. Все то, о чем он мечтал и к чему стремился, стало казаться чужим и ненужным. Он жил в горах и принадлежал горам и дикой природе. С трудом он узнал себя однажды, когда остановился напиться в горном озере. Взглянув на дрожащее отображение в воде, он увидел бородатого и загорелого мужчину. Даже его глаза изменились, словно в них появилась какая-то небывалая прежде глубина. Ему было восемнадцать, но лицо, которое он увидел в отражении, было лицом зрелого мужчины - горного скитальца.

В прежние дни он приходил к дикой природе как гость. Теперь он стал ее частью.

Весна 1891 года отмерила третий год его новой жизни. Щурясь от утреннего солнца, Сергей однажды пробирался через узкую расселину в горах. Ее почти отвесные стены расходились вверху не более чем на четыре метра, и по неровному каменистому дну вполне можно было пройти. Сергей ставил ногу как можно осторожнее — камни еще были мокрыми и скользкими после недавнего дождя. За годы жизни в горах его чувства обострились, но, как оказалось, не настолько, как инстинкты у дикого зверя - завернув за могучий валун, что был у него на пути, Сергей едва не натолкнулся на медведя. Таких огромных медведей ему еще не приходилось видеть.

Медведь пока был спиной к нему, но сразу же обернулся, принюхиваясь. Сергей попятился. Для медведя после зимней спячки, хорошо отдохнувшего и страшно голодного, он был идеальной возможностью подкрепиться.

В один миг медведь опустился на четыре лапы и прыгнул в его сторону, а Сергей сорвал с плеч рюкзак и, швырнув его в зверя, сам с быстротой молнии бросился к ближайшему утесу.

В мгновение ока медведь разорвал рюкзак, пахнувший дичью, надеясь найти там съестное. За эти несколько спасительных секунд Сергей уже успел вскарабкаться почти по отвесной каменной стене. Он и не представлял, что способен влезть на скалу так быстро и что вообще можно лазить по таким скалам. Пока лесной великан расправлялся внизу с его рюкзаком, он старался найти более устойчивое положение, чтобы ненароком не свалиться с узкого каменного уступа.

Медведь подошел к скале и снова встал на задние лапы. Его острые когти царапали камень в каких-то сантиметрах от ног Сергея. Сам же Сергей, вжавшийся всем телом в отвесную стену, едва мог стоять, так сильно дрожали у него колени.

Разъяренный медведь заревел, затем опустился на четыре лапы, в нетерпении бегая перед камнем. Подойдя к рюкзаку и обнюхав его еще раз, он побрел прочь и вскоре скрылся за краем ущелья. Сергей спустился на несколько шагов вниз, туда, где было удобнее стоять. Переведя дух, он несколько секунд прислушивался, затем решился спрыгнуть. Грузно свалившись на землю, он перекатился на бок, чтобы сразу же встать на ноги. Бросив быстрый взгляд туда, куда ушел зверь, он схватил в охапку остатки рюкзака, нож, лопатку и что духу бросился бежать.

Сергей знал, что медведю ничего не стоит догнать его, если тот вдруг захочет вернуться. Эта мысль только прибавила ему желания поскорее убраться подальше от этого ущелья к знакомым местам.

Уже вечерело, когда Сергей наконец решил сделать передышку. Он присел под скалистым уступом, стал перебирать все то, что еще осталось целым из содержимого его рюкзака. Чтобы согреться, он развел два костра, по одному с каждой стороны. И лишь потом, перебирая в памяти подробности своего спасения от хищника, Сергей понял, как близко была от него лютая смерть. Едва бы нашлись слова, которые так красноречиво могли объяснить ему, как ценна жизнь и какие возможности в ней заключены.

Этой ночью ему с трудом удалось забыться сном, беспокойным и тревожным. Во сне он снова и снова старался убежать от медведя, затем за ним уже гнались два медведя, три… Они превращались во всадников, с диким гиканьем мчавшихся по степи, оставляя за собой горящие деревни. Он снова видел обгорелые остатки избушки Абрамовичей, слышал крики и видел бегущих людей, которых преследовали всадники.

И как только рассвет озарил покрытую снегами вершину Эльбруса, Сергей бросился в реку, надеясь, что ледяная вода горной реки вернет ему ясность ума.

Это событие подвело итог его отшельнической жизни. Оставаться в горах означало попусту тратить время, возможно отведенное ему для чего-то большего. Нужно было пробираться в Петербург и найти спрятанное сокровище, которое поможет ему добраться до новой земли за морем.