Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания - Говард Джейкобсон Страница 24
Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания - Говард Джейкобсон читать онлайн бесплатно
Наиболее убедительные данные о связи онкологических заболеваний с образом жизни и окружающей средой были собраны при изучении фактора миграции. Как упоминается во второй главе, это были излюбленные доказательства Хоффмана [52], Уильямса [15], Рассела [8] и многих других ученых. Распространенная гипотеза заключалась в том, что «чрезмерное» питание является причиной возникновения рака. Как еще можно было бы объяснить, что уровень заболеваемости раком был выше среди самых «сильных» и, казалось бы, здоровых представителей населения? В 1908 году Уильямс [15] предположил, что обильный рацион вызывает рост опухоли на клеточном уровне, пока в конечном счете эта опухоль не проявит признаки независимого роста и «пролиферативных способностей» [70]. О влиянии внешних и внутренних факторов на развитие опухоли он говорил следующее: «Вполне вероятно, что значение внешних условий как формирующих стимулов в прошлом недооценивалось. Но, если учитывать процесс распространения рака в целом, также кажется вероятным, что при образовании опухоли, как и при нормальном росте, обычно решающее значение имеют внутренние факторы». В данном случае фраза «внутренние факторы» относится к сложным функциям обмена веществ или, говоря другими словами, отсылает к конституциональной теории происхождения заболевания.
Ни одно из этих свидетельств в пользу питания не было тайным. В то время они были хорошо известны, особенно среди самых влиятельных представителей научных сообществ, занимающихся исследованиями рака, и лидеров в сфере образования. Хоффман предельно ясно высказался в своей речи «Угроза рака» 1913 года, которая привела к основанию Американского онкологического общества. Для него Хоффман сформулировал 10 рекомендаций, большинство из которых советуют стремиться к улучшению статистических процедур и сбора данных о распространенности рака среди различных групп населения. Однако, помимо этого, он также дал две очень конкретные рекомендации по определению причин развития рака: что «точно должны быть определены случаи профессиональных рисков в отношении рака» и что «необходимо проанализировать влияние питания на возникновение рака». В истории общества, описанной Э. Х. Ригни [53], Хоффман особо отметил: «Поскольку неправильное питание является вероятной причиной возникновения рака, рацион онкологических больных должен быть исследован в соответствии со… строго научными и неопровержимыми методами». Хотя новое общество приняло во внимание рекомендацию Хоффмана о разработке статистических исследований, оно проигнорировало его советы по изучению факторов питания и окружающей среды. Это давнее упущение превратилось в шаблон поведения, который с тех пор преобладает в Американском онкологическом обществе.
Теории питания также были хорошо известны в Великобритании. Крупное исследование питания и рака, проведенное в 1926 году Кампанией Британской империи по борьбе с раком (BECC) среди религиозных орденов, подтвердило: «некоторые английские медики, чьи имена заслуженно имеют большой вес», серьезно относились к вопросам питания и, более того, «к библиографии по вопросам диеты и рака можно было бы добавить многие сотни названий».
К сожалению, если вернуться к основному моменту нашего повествования, все изменилось к концу XIX века, когда местная теория возникновения рака стала доминирующей. Ее преобладание четко выражено в медицинской практике того времени и сохраняется по сегодняшний день. Превалирование методов хирургии, химиотерапии и лучевой терапии при отсутствии убедительных доказательств в их пользу свидетельствует о силе догмы. Пренебрежение другими протоколами, напротив, располагающими необходимыми данными, свидетельствует о давней тенденции к подавлению альтернативных взглядов. Она укрепила свои позиции в начале XX века, при появлении некоторых учреждений по борьбе с раком.
До настоящего момента мы рассматривали, как на рубеже XX века местная теория рака победила конституциональную и как это повлияло на современные подходы к лечению и на безответственное искажение данных. Почему данная борьба и ее многочисленные участники были «стерты» из истории исследований рака и почему те же самые сомнительные теории и практики, касающиеся профилактики и лечения рака, сохраняются и сегодня, можно объяснить возникновением нескольких мощных онкологических учреждений в начале 1900-х годов: Императорского онкологического исследовательского фонда (ICRF), Американской ассоциации рака (AACR), Американского онкологического общества (ACS), представленного во второй главе, и Кампании Британской империи по борьбе с раком (BECC). Власть перечисленных четырех учреждений была и остается повсеместной. Почти вся профессиональная деятельность, связанная с исследованиями рака, разрабатывалась, финансировалась и контролировалась этими учреждениями в сочетании с еще одним – всемогущим, финансируемым налогоплательщиками Национальным институтом онкологии (NCI) при Национальном институте здоровья (NIH) правительства США, который был основан лидерами Американского онкологического общества и Американской ассоциации рака.
Хотя это может показаться очевидным, хочу напомнить, что учреждения возникают как группы единомышленников и что группы единомышленников со временем имеют тенденцию становиться все более едиными во мнении. Такова человеческая природа: как и в случае с любой общностью людей, стремящихся к гармонии и стабильности, профессиональные институты склонны поощрять подчинение гораздо больше, чем незаурядную, индивидуальную точку зрения. Даже среди самоопределившихся аутсайдеров (я имею в виду различные контркультурные движения) процесс группирования в итоге несет отпечаток конформизма. В сочетании с огромной властью такое подчинение становится опасной силой, ограничивающей общественную волю и стремящейся к институциональному самосохранению и застою. Это верно даже для тех случаев, когда подавляющее большинство людей в таком учреждении имеют только благие намерения.
Дебаты между независимыми и свободомыслящими людьми (скажем, дебаты XIX века о конституциональных и местных теориях рака) могут проходить ожесточенно и противоречиво, но они как минимум более открыты для мнений меньшинства, чем те же дебаты, происходящие внутри учреждения, где авторитетная позиция уже определена. Мнения меньшинства выражаются реже из-за страха перед ответными мерами – никто не хочет, чтобы его начали избегать или исключили из профессионального сообщества, – поэтому меняется и характер самих обсуждений. Взгляд всегда устремлен в сторону линии партии. Независимых людей понижают в должности и собирают в однородные группы, а свободомыслие становится частью группового мышления (я буду обсуждать это детально в пятой главе).
Как бы мрачно ни прозвучало, прошлое наших самых известных онкологических обществ прекрасно иллюстрируют описанную выше закономерность. И в Великобритании, и в США подобные организации были основаны и контролировались небольшой обособленной группой медицинских властей, всегда придерживавшихся местной теории возникновения заболеваний и протоколов локального лечения. В связи с этим неудивительно, что никто из них не поверил рекомендациям по поводу исследования питания, сделанным Уильямсом в 1908 году [15] и Хоффманом в 1913 году [52]. Я полагаю, они пренебрегли данными рекомендациями не ввиду наличия какого-либо заговора, но в силу вполне приземленных человеческих недостатков, таких как упрямство, предвзятость и склонность к подчинению. Они выработали рекомендации, которые больше соответствовали бы их взглядам. Кроме того, на руководство явно повлиял коммерческий сектор, который придерживался местной теории болезней, поскольку она помогала поддерживать успешный маркетинг продуктов.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments