Умереть, чтобы проснуться - Пол Перри Страница 22

12. Рассказы о пережитом: я говорил с обычными людьми, которые были здравыми, гармоничными личностями. Опасаясь, что их ославят как «помешанных» или психически больных, они часто предпочитали хранить молчание о своем опыте и делились только с теми, кому доверяли. Поскольку для описания их опыта не находилось слов, они предпочитали держать его при себе, чтобы никто не подумал, что после встречи со смертью они стали психически неуравновешенными. До тех пор пока многие из этих людей не узнали об исследовании, которое я проводил, они не чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы рассказать о своем переживании другим. Меня часто благодарили эти молчальники, говоря: «Спасибо вам за вашу работу. Теперь я знаю, что я не сумасшедший».

13. Влияние на дальнейшую жизнь: хотя большинство из этих людей предпочитали молчать, воздействие этого опыта на их дальнейшую жизнь было глубоко и значительно. Многие говорили мне, что во время этих переживаний расширялись и углублялись горизонты их жизненного опыта, что они начали больше задумываться о жизни, становились терпимее к окружающим. У переживших эти видения появлялись новые цели, новые моральные принципы и стойкое желание следовать им.

14. Новые представления о смерти: в конечном счете они сообщали, что их представления о смерти изменились до неузнаваемости. Хотя они больше не боялись смерти, у многих складывалось впечатление, что им предстоит серьезное личностное развитие, прежде чем уйти из жизни. Также они приходили к убеждению, что загробная жизнь не строится по правилам «кнута и пряника». Нет, после встречи со Светящимся Существом их греховные поступки становились очевидными, и они понимали, что жизнь — это процесс познания, а не пункты обвинения для предстоящего судного дня.

Моуди назвал эти состояния «околосмертным переживанием», потому что эти люди не умерли окончательно, но были близки к смерти, а иногда находились на волосок от нее. Также он отметил, что, согласно его исследованию, все эти состояния сразу испытывали очень немногие люди, если вообще были такие. Они испытывали одно или два состояния или почти все эти состояния. Моуди говорил о следующей закономерности: чем ближе человек к смерти, тем больше этих состояний он испытывает.

В своем определении ОСП Моуди пошел еще дальше и описал эпизод околосмертного переживания как состояние, когда человек переживает клиническую смерть, стоит на пороге смерти или оказывается в ситуации, когда смерть очень возможна. В строгом смысле слова, человек не мертв, но находится при смерти — отсюда термин «околосмертное переживание».

Арпана залпом прочла книгу Моуди и узнала о философском и медицинском обосновании тех сверхъестественных событий, которые ворвались в нашу жизнь. Прочитав книгу Моуди, она поняла, что очень немногие переживали такое глубокое ОСП, как я. Как писал Моуди, ему редко доводилось встречать ОСП, у которого имелись бы все перечисленные особенности. Арпана понимала, что во время моего ОСП я пережил все эти состояния и в итоге я находился в самом разгаре мощного личностного преобразования. Как она сказала позже, книга Моуди помогла ей понять феномен ОСП, но в то же время вызвала страх, потому что, по словам Моуди, он редко встречал человека, который пережил бы все состояния ОСП, как я.

Как она выразилась: «Быть уникальным пациентом означает, что никто не понимает полностью твой случай, и ты становишься подопытным кроликом».

Я был согласен с ее мнением. Честно говоря, я уже чувствовал себя подопытным кроликом.

Прошло три дня, как я выписался из больницы. Когда я не спал, мы вели бесконечные разговоры о материальном — как уменьшить его значение в нашей жизни? Должен признаться, я был одержим материализмом, и поэтому борьба с этим демоном была первым испытанием в моей новой жизни, как сказали ангелы. И я знал, что необходимо доказать свое серьезное отношение к этому.

Иногда мои разговоры с Арпаной принимали напряженный оборот, когда мы сравнивали наши бесконечные траты, винили друг друга в финансовой яме, которую вырыли сами себе. Но в целом я знал истину: в нашей семье я был самым нуждающимся и испытывал потребность демонстрировать миру свое богатство.

Той ночью, прежде чем лечь в постель, я признался Арпане, что завел нашу семью в ловушку материализма.

«Я знаю, что сам являюсь проблемой, — решился я на откровенность. — Как сказало Светящееся Существо, именно я должен измениться».

«Ладно, — согласилась Арпана. — Если они предложат нам хороший совет, я поверю, что твое переживание было не сном, а реальностью».

Я был благодарен ей за веру в мой опыт.

Я закрыл глаза, но сон не шел. Вместо него нахлынул поток воспоминаний — воспоминаний о моей первой встрече с Арпаной.

У нас был брак по договоренности. По индийской традиции родители собираются вместе с друзьями и совершают помолвку за своих детей.

Я переехал из Нью-Дели в Нью-Йорк, сдал американские экзамены перед медкомиссией и уже прошел клиническую ординатуру в педиатрии, когда мой отец объявил, что он готовит встречу с отцами нескольких подходящих девушек.

Я согласился вернуться в Индию и пройти эту традиционную щекотливую процедуру. Я сказал моему отцу, что соглашусь на брачный обряд только при условии, что мне позволят выбрать девушку, которая понравится мне, а ей, в свою очередь, понравлюсь я. Прежде чем он приступил к поиску потенциальной супруги, я выдвинул три критерия: невеста должна быть красивой, умной и заинтересованной в получении профессии.

Когда я прибыл в Индию, он отобрал пятнадцать девушек. Их отцы очень волновались.

Прошла неделя постоянных встреч, но я не нашел ни одной женщины, которая могла бы понравиться мне.

Мой отец пытался оправдать своего разборчивого сына и в то же время не обидеть отцов. Он сказал каждому расстроенному отцу, что мне очень понравилась его дочь, но астролог отверг все кандидатуры по причине плохой совместимости по гороскопу. «Они могут разозлиться на меня, если я скажу им, что ты не хочешь жениться на их дочерях, — сказал мне отец. — Но кто возьмется спорить с Вселенной?»

Через несколько месяцев я снова вернулся в Индию, чтобы провести встречи с еще одним десятком девушек, которых нашел мой настойчивый отец. Арпана была пятой по счету. Я провел с ней полчаса, и мы влюбились. У нас было все, что мы хотели найти друг в друге: медицинская профессия, желание создать семью, хорошее чувство юмора и серьезные планы на будущее. Мы решили пожениться.

Поскольку у меня были всего две недели отпуска, мы должны были как можно скорее вступить в брак. В первый раз я увидел ее двадцать девятого января, через два дня мы обручились, а двенадцатого февраля поженились. В Америке такое стремительное развитие событий назвали бы браком по залету. В Индии такой брак означал, что супруги вверяют свою судьбу Вселенной.

Я вернулся в Соединенные Штаты, а Арпана осталась в Индии, дожидаясь получения визы. Позвонила мама и уведомила меня о своих требованиях.

«Хочу побыстрее стать бабушкой», — заявила она.