Корпократия. Как генеральные директора прибирают к рукам миллионы долларов - Роберт Монкс Страница 20

Сравните размеры вознаграждений двух президентов Exxon — признанного лидера рынка. В 1993 году Лоуренс Роул получил акции компании, которые мог тут же реализовать, на 14 828 873 доллара и годовую пенсию в размере 1 465 600 долларов. Получается, что он получал 1508 долларов в час. Спустя 12 лет, в 2005 году, занимавший ту же должность Ли Реймонд зарабатывал (если это слово вообще тут уместно) 34 457 долларов в час, включая годовую пенсию в размере 8 187 200 долларов и акции на 252 744 480 долларов — то есть в 16,25 раза больше Роула. При уходе Реймонду гарантировали годовой гонорар за консультации в миллион долларов и предоставление на два года домашней системы безопасности, личной охраны, личного автомобиля с персональным охранником-водителем и бесплатные перелеты в личных и служебных целях самолетами ExxonMobil. Плюс кабинет и офисный персонал компании, что оценивалось в 200 тысяч долларов. Роул, умерший в 2005 году, ушел со своего поста только с пенсией — по крайней мере, о каких-либо бонусах не сообщалось (см. табл. 4.1).

Хотя компания к 2005 году выросла по сравнению с 1993 годом и Реймонд был менеджером выдающихся способностей, ничто не дает оснований предположить, что ему платили исходя из того, что его работа была в шестнадцать раз ценнее, чем работа Роула. Это вознаграждение ради вознаграждения, в полном отрыве от реальности.

Такую же модель мы видим в большинстве компаний, входящих в индекс S&P 500. В случае с Роулом и Реймондом экономическая ситуация в целом схожая — уровень директорских вознаграждений был высоким, дефицита квалифицированных управленческих кадров не наблюдалось, требования к топ-менеджерам или риски, связанные с их работой, не повышались — словом, на рынке генеральных директоров ничего не менялось.

И тем не менее, чтобы оправдать заоблачный рост вознаграждений, «Круглый стол бизнеса» и его члены продолжают твердить про все ту же «необходимость выдержать конкуренцию». Но рынок остался на прежнем уровне, это размеры вознаграждения взлетели в стратосферу, как и готовность топ-менеджеров получать деньги ни за что. Компанию обдирают только потому, что ее акционерная стоимость велика, она «изобильна и богата», и потому, что акционеры по большей части не могут остановить разграбление, как не могут его остановить жители города, который армия победителей получила на три дня в свое распоряжение. Это признак не демократии, но клептократии.

Даже если проводить сравнение с учетом резкого роста продаж и прибылей с начала 1990-х, цифры не сходятся. Люсиан Бебчак, профессор Гарвардской школы права, и Янив Гринстейн, специалист по корпоративному управлению из Корнеллского университета, проанализировали множество факторов, включая прибыли, размер компании и структуру продукции, и рассчитали, насколько должны были вырасти размеры вознаграждений топ-менеджеров за 10 лет с 1993 года, если бы их привязали к финансовым результатам работы компаний. Вывод: 1500 публичных компаний в сумме переплатили своим боссам в 2003 году ни много ни мало 8,7 миллиарда долларов (и это не включая раздутые пенсии и прочие стимулирующие выплаты).

Объяснение простое — рынок гендиректоров, на который так любит ссылаться «Круглый стол бизнеса», — это директорский рынок, изобретенный самими директорами, действующими через своих лоббистов. Это рынок, отравленный обстановкой секретности, которая окружает распределение опционов, назначение пенсий и информацию о датах выдачи опционов и времени их вступления в силу ^[30]. Этот подгнивший рынок держится на авторитарной власти глав корпораций над советами директоров и комитетами по вознаграждениям, циничном использовании консультантов, компрометации профессии аудитора и кастрации регулирующих органов. Начав как организация, созданная якобы для содействия интересам крупных компаний, «Круглый стол бизнеса» быстро превратился в агента их руководителей. Посредством BRT и благодаря его стараниям генеральные директора крупных корпораций превратились в новый класс, ни за что не отвечающий и ни перед кем не отчитывающийся. Даже семейство Медичи не сумело бы лучше справиться с этой задачей.

К чему это все приведет? Не буду притворяться, что знаю ответ, но, учитывая нежелание и, возможно, неспособность — из-за нехватки политического влияния — Комиссии по ценным бумагам встать на защиту акционеров, можно почти с уверенностью сказать, что рано или поздно дело дойдет до судов. Конечно, если инвесторы вообще собираются возвращать свои законные права.

Поскольку я учился праву и был практикующим юристом и раз уж эта глава начиналась с визита Джона Кастеллани с посланием от председателя «Круглого стола» и гендиректора Pfizer Генри Маккиннелла, я закончу ее своим посланием — на ту же тему. Хотя положение позволяет мне подать иск — Ram Trust Services владеет крупным пакетом акций Pfizer, — приведенный ниже документ носит теоретический характер. Я мог бы подать иск в мае 2006 года, сразу после визита Кастеллани. Однако я еще продолжал работать над деталями несколько месяцев спустя, когда совет директоров Pfizer одобрил выплату Маккиннеллу 198 миллионов долларов и распрощался с ним после пяти унылых лет. Хоть мне и пришлось переписать часть текста в прошедшем времени, история показала, что потребность в таких исках высока, как никогда. Итак: