#НЕДОМУЖИКАМ вход воспрещен. Как оставить нездоровые отношения в прошлом - Аня Гучи Страница 20

– Что ты все меняешь эту квартиру и переезжаешь все в худшие условия? Это мамино жилье, ты на него не заработал. Пусть живет там, а мы купим себе в ипотеку! – говорила Аня Диме.

– Почему я должен оставлять ей жилье? А мне где жить? Почему я должен платить эту сраную ипотеку, когда есть где жить? Мне и так проблем в жизни хватает, чтоб еще и ипотеку тянуть.

В этом вся его позиция по жизни: он готов был жить в убогих условиях, в одной комнате с матерью, лишь бы не брать ответственность и лишние обязательства. Ему так было удобно. Ане такая жизнь надоела, она решила вернуться домой к родителям. Когда она сообщила маме, что беременна и ей нужна поддержка, с Димой она жить не хочет, так как окончательно в нем разочаровалась, та ответила: «Не вздумай возвращаться домой с ребенком в подоле, раз нагуляла – выходи замуж». Ане было очень больно от этих слов, поддержку искать было негде, родители от нее отреклись. Она вернулась к Диме, и они решили пожениться. Аня до сих пор вспоминает эту свадьбу с особым негодованием: для многих женщин свадьба знаковое событие, наполненное счастьем, волнением, приятными хлопотами, его ждут, готовятся, но для Ани это было, скорее, обречением. «Так надо, чтобы ребенок не рос без отца, это позор», – так говорили родители и все вокруг.

Они поженились, но жить было негде. Аня решила снять квартиру, куда они переехали вместе с Димой. Аня находилась тогда уже на пятом месяце беременности, Дима не работал, как он объяснял – не мог найти работу. Ей приходилось работать на полную ставку за двоих, чтобы оплачивать жилье, да и нужно было копить деньги на рождение ребенка. Она работала менеджером по продажам рекламных услуг, училась в аспирантуре, а по субботам преподавала у студентов композицию и живопись. Нагрузки были очень большие, но по-другому она не могла, ей хотелось жить хорошо, и она очень старалась… Фактически они стали существовать за Анин счет, каких-то попыток изменить ситуацию Дима не предпринимал, так как считал, что те вакансии, которые есть на рынке, не соответствуют его требованиям. Аню же эта ситуация в корне не устраивала, ей было до боли обидно, что мужчина, который старше на десять лет и является ее мужем, не чувствует ответственности за нее и за будущего малыша и полностью переложил обязательства на ее плечи. Ввиду нарастающего день ото дня чувства неудовлетворенности, возмущения, формирующегося неуважения к Диме как к мужчине и осознания его никчемности ее чувства окончательно остыли и вскоре сменились полным отчуждением и презрением. При его попытках физической близости она чувствовала отвращение на физическом уровне, день ото дня он становился все более чужим.

Один раз, когда Аня находилась уже на шестом месяце беременности, у них случился конфликт на материальной почве. Аня высказывала ему претензии, что скоро ей уходить в декрет, как они будут жить, на что снимать квартиру, она очень переживала из-за этой ситуации.

– Дима, я не чувствую твою опору, не чувствую, что ты можешь взять ответственность. Я сейчас в очень уязвимом положении, мне нужно расслабиться, чтобы доносить хорошо беременность, а я не могу – переживаю, как мы будем жить, когда я уйду в декрет, – сказала Аня.

– А кто ее чувствует, эту опору? У меня тоже ее нет, ты не смогла стать моей опорой, чего ты напрягаешься? Поедем жить к моей маме, если что. А там что-нибудь придумаем.

– Напрягаюсь, потому что ты слишком расслаблен и ни о чем не беспокоишься. Я не поеду жить к твоей маме в однокомнатную квартиру с ребенком! Это не жизнь, а существование…Ты должен стать сам себе опорой и быть опорой мне и ребенку, как ты этого не понимаешь? Потому что ты мужчина, так уж природа распорядилась, и должен быть сильным, обязан! – заплакала Аня.

– Я никому ничего не обязан, почему я должен решать твои проблемы? И вкалывать только потому, что ты насмотрелась сериалов о красивой жизни и вбила себе эту чушь в голову?

– Дима, семья должна жить отдельно. Я не хочу, чтобы мой ребенок рос в таких условиях, и я буду чувствовать себя виноватой, что родила его и обрекла на такую убогую жизнь.

– Убогую? Ты сама-то откуда вылезла, откуда у такой нищенки такие замашки? Я вырос в коммуналке – и ничего, все нормально, можно пару лет пожить с мамой, а там само что-нибудь решится.

– Не решится! Никогда само ничего не решится! Я вижу как ты все решаешь: продал последнюю квартиру и купил эту убогую однушку в пригороде, в тридцать два года не имеешь ни дохода, ни жилья, ничего! Только нытье, пьянки по поводу и без, как я могла этого сразу не увидеть? У тебя ничего никогда не поменяется, тебя все устраивает, а меня – нет! Я хочу жить по-другому и буду! Я разведусь с тобой, как родится ребенок! Ты болото! – рыдала Аня.

Дима взбесился от этих слов – он ударил кулаком в стеклянную межкомнатную дверь, осколки стекла рассыпались по всей комнате. Аня плохо спала этой ночью, ей было очень страшно и тревожно за будущее, мысли «Как я могла связать свою жизнь с этим токсичным ничтожеством, а главное – как теперь это все развязать» не покидали ее всю ночь. Утром у нее открылось кровотечение. Дима вызвал «скорую», и Аню положили в больницу – у нее была угроза преждевременных родов, на нервной почве она чуть не потеряла ребенка. Так как состояние здоровья было нестабильное, врачи сказали ей, что в больнице на сохранении она пролежит до самых родов.

В больнице Аня познакомилась с одной девушкой, которая тоже лежала на сохранении. Это была красивая девушка, во всей ее манере поведения, речи и в глазах читалось спокойствие и счастливое умиротворение. Когда же Аня увидела ее супруга, стало понятно, что являлся источником ее жизненной энергии и счастья: красивый и статный, уверенная походка, открытый прямой взор, когда этот мужчина говорил, в его голосе чувствовалась надежность, уверенность, душевное тепло и забота о жене. Ему не составляло труда решить какие-то проблемы, всякий раз, навещая супругу, он приносил букет цветов, преподносил сюрпризы. Он договорился о платных родах и всячески ее поддерживал. Глядя на эту пару, Аня с прискорбием понимала, что ее ребенку не суждено родиться в любящей, крепкой и здоровой семье, – чувство вины за это глодало ее. Все отчетливее становилась неполноценность Димы как мужчины: «Ну договорись сама, я что, разбираюсь в этих ваших женских штучках? Да и вообще раньше женщины в поле рожали, денег не оберешься на эти платные роды. То, что ты накопила, надо оставить, вдруг я работу еще несколько месяцев не найду, на что жить будем?» – ответил он на просьбу Ани решить вопрос с платными родами. И каждый раз, когда Аня приводила ему какой-то пример, Дима не хотел сравнивать с тем, что лучше, – он всегда апеллировал к каким-то дурным примерам: «Ну а как другие живут? В общагах живут и с пятью детьми, и ничего!» Такова была его философия – наверх он не стремился, лучшей жизни не хотел, а просто барахтался в своем болоте.

Два месяца Аня пролежала на сохранении – чувствовала себя плохо, подавленно, переживала за будущее… Уже несколько дней у нее сильно тянул живот, она обращалась к врачам, те ее игнорировали и говорили: «Хватит накручивать! Ты молодая, все у тебя нормально. Нам есть с кем заниматься, тут на отделение полно возрастных сложных пациентов. Тебе УЗИ делали 2 недели назад, все там хорошо». И в одну ночь Ане стало совсем плохо – медсестра вызвала бригаду врачей, ей сделали УЗИ. «Кровоток остановился, ваш ребенок не дышит. Будем делать экстренное кесарево, стараться его спасти». Аня вся в слезах поехала на экстренную операцию и думала: «Как так, я находилась под наблюдением врачей, жаловалась, а меня не слышали! Если бы у меня был хороший муж, он бы поднял на уши здесь всех и до такого бы не дошло». Ане сделали операцию, ребенок родился раньше срока, он не дышал и не плакал. Его сразу же положили в реанимацию и сказали: «Будет чудо, если он выживет. Он долгое время провел без кислорода, нам очень жаль». Адские муки испытывала Аня, находясь в палате послеродового отделения, где все женщины кормили своих детей, малыши плакали, а Анин ребенок совсем один лежал в другой больнице в реанимации… «За что мне это? Почему жизнь так несправедлива? Я хочу обнять своего ребенка, почувствовать его запах, а он так далеко, и ему очень плохо», – думала Аня.