Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь - Стивен Ландсбург Страница 2

Большая часть экономической науки может быть изложена в четырех словах: «Люди реагируют на стимулы». Остальное — комментарии.

Выражение «люди реагируют на стимулы» звучит достаточно безобидно, и почти каждый допускает его достоверность в качестве общего принципа. Что отличает экономиста, так это его серьезное отношение к этому принципу в любых обстоятельствах. Припоминаю конец 1970-х, когда нужно было ждать полчаса, чтобы купить канистру бензина по регулируемой государством цене. Практически все экономисты были согласны, что если позволить ценам свободно расти, люди станут покупать меньше бензина. Многие неэкономисты считали иначе. Экономисты были правы: как только контроль над ценами отменили, очереди исчезли.

Вера экономиста в силу стимулов служит ему хорошую службу, и он доверяет ей, как проводнику на незнакомой территории. В 1965 году Ральф Нейдер опубликовал книгу «Опасные при любой скорости», призывая обратить внимание на различные элементы дизайна, сделавшие автомобили более опасными, чем необходимо. Федеральное правительство вскоре откликнулось изданием широкого спектра законодательных актов в области безопасности автомобилей, предписывая обязательное использование ремней безопасности, мягких панелей, складывающихся рулевых колонок, двухконтурных тормозных систем и прочных лобовых стекол. Еще до того момента, как правила вступили в силу, любой экономист мог предсказать одно из последствий этого: количество автомобильных аварий увеличилось. Причина в том, что угроза погибнуть в результате аварии является мощным стимулом для аккуратного вождения. Но водитель с ремнем безопасности и мягкой приборной панелью сталкивается с меньшей угрозой. Так как люди реагируют на стимулы, водители становятся менее осторожными. Результатом является большее число аварий.

Применяемый мною принцип в точности такой же, что использовался при предсказании исчезновения очередей за бензином. Когда цена на бензин низкая, люди предпочитают покупать больше бензина. Когда цена аварий (например, вероятность погибнуть или ожидаемый счет на медицинские услуги) низкая, люди предпочитают иметь больше аварий.

Можно возразить, что аварии, в отличие от бензина, ни в коем случае не являются тем «благом», которое когда-либо хотели бы приобрести себе люди. Но скорость и неосторожность представляют собой блага в том смысле, что люди, похоже, хотят их. Выбор более быстрого или бездумного вождения равноценен выбору большего количества аварий, по крайней мере, в вероятностном смысле.

Остается интересный вопрос. Насколько велик данный эффект? Сколько дополнительных аварий было вызвано правилами безопасности 1960-х годов? Вот поразительный способ формулировки вопроса: правила нацелены на сокращение количества смертельных исходов среди водителей, облегчая им выживание в аварии. В то же время правила ведут к увеличению количества смертельных исходов среди водителей, поощряя их безоглядное поведение за рулем. Какой эффект является большим? И каков же чистый эффект правил: снижение или рост количества смертельных исходов среди водителей?

На этот вопрос нельзя ответить с позиций чистой логики. Необходимо взглянуть на действительные цифры. В середине 1970-х годов Сэм Пельцман из Чикагского университета именно это и сделал. Им было выявлено, что эти два эффекта примерно равны и потому нейтрализуют друг друга. Имело место больше аварий и меньше смертельных исходов среди водителей в каждой такой аварии, но общее количество водительских смертей осталось по существу неизменным. Интересным побочным эффектом, похоже, стал рост смертей среди пешеходов; в конце концов пешеходы не никак не выигрывают от мягких приборных панелей.

Я обнаружил, что, если я рассказываю о полученных Пельцманом результатах неэкономистам, они не могут поверить в вероятность того, что люди управляли бы автомобилями менее осторожно лишь из-за большей безопасности их машин. У экономистов же, наученных уважать принцип, согласно которому люди реагируют на стимулы, такой проблемы нет.

Если трудно поверить в то, что люди управляют автомобилями не так осторожно, когда их автомобили более безопасны, подумайте о том, что люди управляют более осторожно, если их машины менее безопасны. Конечно, это всего лишь иной способ озвучивания одной и той же вещи, но почему-то людям так в это легче поверить. Разве вы не будете вести автомобиль аккуратнее, если в нем не будет ремней безопасности? Возведя это наблюдение в крайность, Армен Алчиан из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе предложил способ значительного снижения аварийности: потребовать, чтобы в каждом автомобиле на рулевом колесе было установлено копье, направленное прямо в сердце водителя. Алчиан уверенно предсказывает, что в таком случае водители станут соблюдать дистанцию.

Не имеет смысла безрассудно идти на больший риск, если у вас установлена мягкая приборная панель. Лихачество при вождении имеет свои издержки, но у него есть и свои выгоды. Вы добираетесь, куда вам надо, быстрее, а также зачастую можете получить большее удовольствие от вождения. «Лихачество» принимает много форм: это может означать создание опасных ситуаций, но также может позволить вам помечтать или временно отвлечься от дороги, чтобы поискать магнитофонную кассету. Любая подобная деятельность, возможно, сделает ваше путешествие более приятным и, возможно, стоит небольшого увеличения риска аварии.

Подчас люди склонны отвечать, что ничто или, по крайней мере, ни одна из перечисленных мною вещей не стоит хоть какого-то риска смерти. Экономисты считают это возражение особенно несостоятельным, потому что ни те, кто выдвигают его, ни кто-либо еще, на самом деле в это не верят. Все люди смертельно рискуют каждый день за относительно пустячное вознаграждение. Поездка в киоск за газетой подвергает определенному риску, которого можно бы избежать, оставшись дома, но люди по-прежнему ездят за газетами. Нет нужды задаваться вопросом, стоят ли маленькие радости хоть какого-то риска; ответ очевиден — да. Правильней спросить, какого риска стоят эти маленькие радости? Вполне рационально прозвучит: «Я готов искать кассету во время движения, если это приводит к одной миллионной вероятности смерти, но не к одной тысячной». Именно поэтому большинство предпочитает искать кассеты на скорости 25 миль в час, а не 70. Пельцман установил, что поведение за рулем на удивление чувствительно к изменениям в среде, окружающей водителя. Одним водителям это позволяет воздействовать на поведение других. Примером этого являются распространенные наклейки «В машине ребенок». Эти знаки сигнализируют другим водителям, чтобы они были предельно осторожны. Знаю таких водителей, которые считают подобные знаки оскорбительными, так как они намекают, что водители уже не ведут машину с максимально возможной аккуратностью. Экономисты воспримут такое отношение без сочувствия, зная, что никто и никогда не ездит на автомобиле с предельно возможной осторожностью (всегда ли у вас установлены новые тормоза перед каждой поездкой за продуктами?) и что бдительность большинства водителей заметно меняется в зависимости от окружающей ситуации. Практически все водители были бы глубоко подавлены, причинив травмы пассажирам другого автомобиля; и многие водители особенно сильно горевали бы, если бы в этом другом автомобиле находился ребенок. Эта группа будет вести осторожнее, будучи предупрежденной о том, что в машине едет ребенок, и только обрадуется, что такой знак взывает к их внимательности.