Наедине с собой - Марк Аврелий Антонин Страница 19

25 Люцилла пережила Вера, затем скончалась и сама, Секунда похоронила Максима, чтобы последовать за ним, Эпитинхан – Диотима и сам умер вслед за ним, Антонин – Фаустину, и затем и сам был погребен, Целер – Адриана, а затем опочил сам. И так все. Где же все те мудрецы, провидцы, гордецы? Где, например, из мудрецов Харакс, Деметрий-платоник, Евдемон и им подобные? Все мимолетно, все давно мертво. Некоторые были сразу позабыты, другие превратились в мифы, третьи исчезли уже из мифов. Следует поэтому помнить, что или всему, что входит в состав тебя, предстоит распасться, или жизненной силе угаснуть, или измениться и быть перенесенной в другое место.

26 Деятельность, свойственная человеку, есть для него источник радости. Человеку же свойственны благожелательность к себе подобным, презрение к чувственным побуждениям, различение убедительных представлений, созерцание природы Целого и происходящего согласно ей.

27 Важны три отношения: к облегающему тебя телу, к божественной причине, источнику всего случающегося со всеми, и, наконец, к живущим с тобою людям,

28 Страдание есть зло или для тела – в таком случае пусть тело и заявляет об этом; или же для души. Но душа способна сохранить свойственные ей ясность и спокойствие и не признавать в страдании зла. Ведь всякое суждение и стремление, склонность и отвращение внутри нас, а сюда не проникает никакое зло.

29 Подавляй воображение, постоянно говоря себе: «Теперь от меня зависит, чтобы в этой душе не было ни скверны, ни вожделения, ни вообще какого-либо смятения; но созерцая все так, как оно есть, я буду пользоваться всем сообразно его ценности». Помни об этой способности, свойственной тебе от природы.

30 И в сенате, и в беседе с частным лицом следует говорить с достоинством, но без напыщенности. Пусть речь твоя будет правдива.

31 Двор Августа, его жена, племянники, пасынки, сестра, Агриппа, родственники, домочадцы, друзья, Арей, Меценат, врачи, жрецы, – весь двор вымер. Перейди затем к другому, к смерти не отдельных людей, а целых родов, например, Помпеев. На надгробных памятниках бывает начертано: «Последний такого-то рода». Подумай, сколько усилий затратили предки, чтобы оставить себе преемника – и все же кто-нибудь да должен остаться последним. А затем уже смерть всего рода.

32 Жизнь следует строить, как совокупность отдельных действий и быть довольным, если каждое из них отвечает своему назначению. Никто не может помешать тебе в этом. – «А внешние препятствия?» – Таких нет для деятельности справедливой, благоразумной и обдуманной. – «Но, может быть, в иных делах можно натолкнуться на непреодолимые препятствия?». – Тогда благодаря спокойному отношению к самому препятствию и пониманию условий его возникновения, следует действовать иначе, но в соответствии с теми же твердыми жизненными принципами, о которых речь шла выше.

33 Не превозносись, получая, и не ропщи, когда отдаешь.

34 Видел ли ты когда-нибудь отрубленную руку, или ногу, или отсеченную голову, лежащую отдельно от туловища? Таким становится человек, намеренно обособивший себя от происходящего или стремящийся делать что-либо, не отвечающее общему благу.

В таком случае, ты оказываешься отторгнутым от единения, согласно с природой. Рожденный быть ее частью, самовольно отсекаешь себя. Однако тебе предоставлено преимущество, ты можешь вновь привести себя к единению. Этого бог не дозволил никакой другой части: вновь сойтись будучи уже отделенной и отсеченной. Оцени же милость, которой он одарил человека. Он предоставил ему свободу не отторгать себя от Целого с самого начала, но и отторгнутому дозволил воссоединиться, срастись с Целым, заняв положение его части.

35 Как все другие способности разумного существа вложены в него природой Целого, точно так же мы получили от нее и следующую. Подобно тому как она все противостоящее и противодействующее ей обращает в свою пользу и включает в цепь необходимости, делая его своею частью, точно так же и разумное существо может претворять в материал для себя каждое препятствие и воспользоваться им, каковы бы ни были его прежние цели.

36 Пусть не смущает тебя мысль о твоей жизни в целом. Не раздумывай о том, сколько и какого рода страданий придется, по всей вероятности, перенести, но при каждом, угрожающем тебе, обращайся к себе с вопросом: «Что собственно во всем этом такого, чего нельзя было бы перенести и стерпеть?» Ты постесняешься ответить утвердительно. Затем напомни себе, что тебя гнетет не будущее и не прошедшее, но всегда лишь настоящее. Последнее же еще умалится, если ты ограничишь его им самим и упрекнешь свою душу, если ей не под силу даже такое бремя.

37 Сидят ли и поныне Пантея или Пергам у гробницы Вера, а Ксабрий или Диотим у гробницы Адриана? Уже самый вопрос смешон. Но если бы они и сидели, то чувствовали бы это почившие? А если бы и чувствовали, то доставило бы это удовольствие? А если бы и доставило удовольствие, то стали бы сидевшие у их гробниц бессмертны? Разве не суждено им сначала превратиться в стариков и старух, а затем умереть? Но что стали бы делать покойники по их смерти? Все это – смрад, меха, наполненные тленом.

38 Если взор твой изощрен, говорит философ, докажи это на деле, разобравшись в самом мудреном.

39 Я не вижу в строении разумного существа добродетели, укрощающей справедливость, но вижу добродетель, укрощающую наслаждение, – воздержанность.

40 Откажись от своего предубеждения относительно того, что кажется огорчающим тебя, – и ты сам в полной безопасности. «Но кто это “сам”?» – «Разум». – «Но я не разум». – «Будь им». – Итак, пусть только разум сам не причиняет себе огорчения. Если же что-нибудь другое в тебе чувствует плохо, то пусть оно само и составляет убеждение о себе самом.

41 Препятствие для ощущения – зло животной природы. Препятствие для стремления – также зло животной природы. Существуют, равным образом, и препятствия для растительной жизни, являющиеся злом для нее. Таким образом, и препятствие для разума есть зло разумной природы. Примени все это к себе самому. Ты приходишь в соприкосновение со страданием или наслаждением? Пусть ведает это ощущение. В своем стремлении ты натолкнулся на препятствия? Если ты отдаешься стремлению безусловно, то это уже зло для тебя, как существа разумного. Если же ты расширишь свой кругозор, то не потерпишь вреда и не встретишься с препятствиями. Деятельности же, свойственной разуму, никто другой воспрепятствовать не может, ибо он недосягаем ни для огня, ни для меча, ни для тирана, ни для клеветы. Шар, поскольку он существует, не может лишиться круглоты.

42 Я не заслуживаю того, чтобы огорчать самого себя, ибо никогда преднамеренно не огорчил кого-либо другого.

43 Повод для радости у каждого свой. Меня радует, если руководящее начало не проявляет признаков болезни, если оно не отвращается ни от кого из людей, ни от того, что происходит с людьми, но взирает на все преисполненным благожелательности взором, все приемлет и всем пользуется сообразно его ценности.