Невероятная Индия. Религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев Страница 19

В теологии и психологии буддизм игнорировал спекулятивные итоги прежних духовных мыслителей. Будда не отрицает существования бога, он просто уклоняется от решения вопроса. Он предоставляет жрецам отвращать гнев богов или вымаливать у них награды, на его взгляд не имеющие цены. Его точка зрения в этих вопросах — безразличие светского человека. В области метафизики опять-таки его не трогают вопросы происхождения вещей или их конечная судьба; он принимает их как данность. Он более занят практической задачей спасения. Он избегает вопроса о сверхъестественном Создателе, объясняя Вселенную как Волю и Идею и ставя карму, или этическую доктрину о возмездии, на место контролирующего разума Божества.

Ученые часто ставили вопрос, каким образом столь пессимистическая религия, как буддизм, столь туманная по своему содержанию и потому столь малодоступная массе, все же снискала энтузиазм народа Индии. Не входя в подробности вопроса, упомянем только общий ответ авторитетов на вопрос о причинах успеха буддизма.

Новая религия несла с собою весть об освобождении от брахманского закона жертвоприношений, отчасти заменив их ступенями морально-духовных достижений. Возникший среди сословия кшатриев по преимуществу, буддизм спустился к массе, давая возможность духовного мира всякому человеку независимо от его племени или касты. Являясь в основе религией страдания и искупления, буддизм удачно отвечал основному настроению мечтательно-печального населения Индии. Но быть может, более всего популярность религии покоилась на обаятельной личности Учителя, жизнь которого протекла в активном «излиянии добра» и вокруг имени которого постепенно сосредоточился узел наиболее трогательных легенд. После того как буддизм с ходом истории прошел через орбиты влияний зороастризма, гностицизма и христианства, Будда стал рассматриваться верующими как существо божественное, как Спаситель, к которому потекло обожание. Это было новое течение, совершенно чуждое духу старого буддизма, но, видимо, подпираемое снизу духовным искательством масс.

Сила и устойчивость буддизма значительно зависели от сангхи, или товарищества членов монашеского ордена. Это был институт, чуждый брахманизму, не имевший главы, но руководимый невидимым главою в лице учения и правил, возвещенных Буддою.

Со смертью Будды эта община сделалась единственной видимой носительницей идеи, раньше воплощенной в Будде, единственной обладательницей «искупительной истины». Ее устройство, по-видимому, усложнялось постепенно. Во всяком случае, во времена Ашоки (ок. 273–236 годы до н. э.) мы находим хорошо организованный коллектив, владеющий каноническими книгами. Община выработала сложную систему морали, ритуала и правил, начиная с простых правил общежития для монастырей. Они с годами становились более и более сложными, и старый, краткий перечень правил дисциплины для монахов, набросанный после смерти основателя, стал позднее сложным и тягостным. С веками правила стали даже более жесткими, чем в брахманской кастовой системе, и вылились в конце концов в форму рокового гнета, направленного против всякой духовной независимости.

Поворотным пунктом в истории буддизма является III век до н. э., когда в Северной Индии политическая обстановка вызвала к жизни военную монархию Маурьев, которая во время Ашоки распространила свои границы далеко за пределы влияния брахманизма. Монархия явилась созданием авантюриста Чандрагупты, человека низкого происхождения (традиция считала его шудрой). Необходимы были какие-то скрепы для нового государственного организма, и династия воспользовалась той религией, которая захватывала в свои тенета людей разных рас, пониманий и положений. Индуизм не отвечал задачам политического момента, и буддизм при Ашоке сделался государственной религией. Едва ли приспособление буддизма к политической жизни было для него удачей как для религии; возрастая в мировом влиянии, он, естественно, падал в своем духовно-воспитательном содержании. По всей видимости, на период 200–100 годов до н. э. выпадает наиболее успешная пропаганда буддизма ^[54]. С этим же периодом связано появление изображений Будды, искусство, начатое в Пенджабе, может быть, под влиянием греков, но позднее усвоенное индуистами и джайнами для украшения их многочисленных храмов.

Преобразование местного культа в мировую религию было делом почти одного Ашоки. На Цейлон буддизм был внесен при современнике Ашоки короле Деванампиятиссе. Отсюда он распространился в Бирму (в середине V века н. э.) и Таиланд; несколько ранее был перенесен в Китай и позднее (552 год) в Японию.

Наконец, нужно подчеркнуть еще одну стадию развития буддизма, относящуюся к концу I веку н. э. и отмеченную именем Канишки, который около 100 года собрал буддийский собор в Джаландхаре. Фактически это событие отмечает собою начало падения индийского буддизма.

О последующей судьбе буддизма мы знаем по сообщениям китайских пилигримов, многочисленным скульптурным и эпиграфическим данным и из огромной непальской, тибетской и китайской литературы. Китайский пилигрим Фа Сянь, прошедший в 401–410 годах Индо-Гангскую долину от Афганистана до Бенгальского залива, нашел обе религии — брахманизм и буддизм — живущими рядом одна с другой; брахманские жрецы пользовались одинаковым почетом с буддийскими монахами. Сюань Цзан, объехавший почти всю Индию (630–644 годы), описывает, как брахманизм начал побеждать буддизм, хотя преобладали властители-буддисты. В Северо-Западной Индии среди буддийских монастырей и монахов Сюань Цзан видел «тучи еретиков», то есть брахманские секты, но в Северной Индии, где царствовал сильный Шиладитья ^[55], буддизм, по-видимому, еще процветал. Начало падения буддизма нужно относить приблизительно к 750 году. В XI столетии он еще держался в отдаленных провинциях, вроде Кашмира и Ориссы, а Бихар оставался верным буддизму до завоевания его Бахтияром Халджи ^[56] в 1199 году. Окончательное установление власти мусульман в Северной Индии повело к полному исчезновению из нее учения Шакьямуни. В Западной Индии буддизм был жизненной религией еще в IX веке и, кажется, держался до XII веке, когда оживление шиваизма оказалось одинаково гибельным и для буддизма и для джайнизма.

Итак, просуществовав в Индии тринадцать столетий, буддизм почти исчез из пределов своей родины, захватив, однако, почти всю восточную часть азиатского континента. Как это вышло? Считается, что, хотя в некоторых местах приверженцы буддизма и страдали от преследований, все же он погиб главным образом естественной смертью, не выдержав соперничества двух сект индуизма, возникших из-под крыла реформированного брахманизма. К моменту своего падения буддизм оказался слишком далек от своей первичной простой формы и был запутан формальностями и обрядами точно так же, как и брахманизм в дни возникновения буддизма; поэтому он был побит новыми религиями, как некогда им был побит брахманизм.