MOBY. Саундтрек моей жизни - Моби Страница 18

Я бы подписал даже салфетку или потрепанный листочек бумаги для заметок, если бы сверху было написано: «Контракт на запись».

Позже на той неделе я встретился с Джаредом в его квартире на Четырнадцатой улице. В его доме был привратник, и это меня весьма впечатлило – я еще никогда не бывал в многоквартирных домах с привратниками. Мы сидели в гостиной Джареда, из которой открывался вид на центр Нью-Йорка и Всемирный торговый центр. Он дал мне стакан воды, я поставил ему несколько своих треков. Он внимательно слушал, постукивая пальцами по подлокотнику черного кожаного дивана.

– Это хорошо, Моби, – сказал он после того, как я поставил ему техно-песню Rock the House, над которой работал.

На следующий день он позвонил мне и сказал, что хочет подписать со мной контракт для своего нового лейбла. Я никогда не представлял себе, что действительно стану диджеем в Нью-Йорке – и точно так же никогда не представлял, что какой-нибудь лейбл захочет подписать со мной контракт.

Впрочем, было несколько «но». Во-первых, у его лейбла не было ни офиса, ни сотрудников, ни денег, ни других артистов, ни даже имени.

– Но мы собираемся назвать его Instinct, – сказал он мне. – Мой деловой партнер Дейв даже нарисовал логотип.

Он дал мне контракт, и на следующий день я его подписал. Я бы подписал даже салфетку или потрепанный листочек бумаги для заметок, если бы сверху было написано: «Контракт на запись». Подписав договор, я получил ровно 0 долларов аванса, но я был в экстазе уже от того, что у меня вообще есть контракт. Они не выпускали дисков, и, не считая пары панк-роковых синглов, которые я записал еще в школе, я тоже не выпускал дисков, так что мы были в равном положении.

Джаред предложил мне перенести свою студию к нему в гостиную, чтобы мы занялись реальной работой – завершили несколько моих песен и выпустили их.

Через неделю после подписания контракта с Instinct я говорил с Джаредом, и он как ни в чем не бывало сказал мне:

– Нам надо съездить в Ньюарк и послушать диджея Тони Хамфриза в «Занзибаре».

В 1990 году все клубы, которые я знал – «Лаймлайт», «Туннель», «Марс», «Билдинг», «Неллс», «Палладиум», «Шелтер», «Пирамида», «Ред Зоун», «Саунд Фэктори», – располагались на Манхэттене, ниже Пятидесятой улицы. Исключением был «Занзибар» в Ньюарке, штат Нью-Джерси. А единственным диджеем не из Нью-Йорка, которого я знал, был Тони Хамфриз – он работал диджеем в «Занзибаре» и жил в Ньюарке.

Фрэнки Наклз изобрел жанр хаус, жил в Нижнем Ист-Сайде и был обожествлен при жизни. Джуниор Васкес владел этажом в «Саунд Фэктори», где играл двенадцатичасовые сеты, – он был живой легендой и жил в Челси. Дэнни Теналья входил в пантеон хаус-музыки: он тоже играл долгие, интересные сеты и жил в центре города. Ларри Леван был богом танцевальной музыки и недавно стал резидентом клуба «Чойс» в Ист-Виллидже. Дейв Моралес считался самым крутым хаусовым диджеем Нью-Йорка: он владел этажом в «Ред Зоун» и жил в центре – это считалось довольно неортодоксальным.

Но вот Тони Хамфриз существовал в каком-то странном, мифическом собственном мире. Его сеты были длинными и легендарными, ремиксы – безупречными, а жил он в неизвестных закоулках Ньюарка, штат Нью-Джерси. Располагавшийся на другой стороне реки Гудзон Ньюарк был настоящей зоной боевых действий, по сравнению с которой Нью-Йорк выглядел идиллическим пригородом. Здания в Манхэттене, возможно, и горели, но базовая инфраструктура Нью-Йорка хотя бы работала, пусть и на последнем издыхании.

Ньюарк, с другой стороны, напоминал несостоявшееся государство. Все слышали рассказы о том, как в Ньюарке звонили 911, а полиция не приезжала, как ньюаркские пожарные пили пиво и смеялись, пока горели здания, как санитары в комнатах первой помощи насиловали пациенток. У Ньюарка была репутация самого ужасного города на Восточном побережье. Но именно там жил и работал диджей Тони Хамфриз.