На кого упало яблоко - Владимир Кессельман Страница 18

Исаака Ньютона нельзя назвать симпатичным человеком. Широкую известность получили его плохие отношения с другими учеными, последние годы своей жизни он провел в основном в резких спорах. После издания книги «Математические начала», оказавшейся, безусловно, самой влиятельной из всех когда-либо написанных книг по физике, Ньютон быстро приобрел общественное положение. Он был назначен президентом Королевского общества и стал первым ученым, посвященным в рыцарское звание. Больше всего Ньютон боялся критики своих сочинений. Из опасения обнаружения у себя ошибок он даже не послал экземпляр своих «Начал» Иоганну Бернулли — наиболее авторитетному математику и физику того времени. Имена своих достойнейших коллег Ньютон демонстративно игнорировал и вообще по отношению к ним был очень несправедлив.

Ньютон, бесспорно, был странной личностью — сверх всякой меры выдающийся как мыслитель, но замкнутый, безрадостный, раздражительный до безумия, легендарно рассеянный (говорили, что по утрам, свесив ноги с кровати, он мог часами сидеть, размышляя над осенившими его вдруг идеями) и способный на самые неожиданные выходки ^[44]. К этому эскизному портрету можно добавить еще жажду славы и денег, отсутствие всякого благородства и мелочность характера. Для иллюстрации всех этих некрасивых черт приведем лишь один крохотный пример, которых можно отыскать сотни. Ньютон не заплатил ни пенса издателю «Начал» Роджеру Котсу, проделавшему колоссальную работу по вычерчиванию многочисленных рисунков и выписыванию сложнейших формул, которыми усеяна рукопись. Существуют надежные свидетельства о сильных шизофренических сдвигах, наблюдавшихся у Ньютона в период с 1692 по 1694 год. Подозревают, что этот психический кризис наступил под действием случившегося у него в доме пожара, когда сгорели какие-то важные рукописи. В это время Ньютон вел себя в высшей степени странно. В письме к Локку он писал: «Считаю, что Вы хотите завлечь меня женщинами и другими средствами, я был так рассержен, что, когда мне сказали, что Вы больны и не выживете, я сказал тогда, что лучше бы Вы умерли. Простите мне эту немилосердность». Выдвигалась версия об отравлении Ньютона ртутью во время его алхимических опытов.

Мало кто знает, что Ньютон около тридцати лет своей жизни отдал… алхимии, поискам философского камня, способного превратить любой металл в золото. В XIX веке был случайно найден сундук с записями Ньютона, ранее не известными исследователям. В 1936 году эти рукописи продавались на аукционе Сотбис в Лондоне. Американская исследовательница Доббс сумела прочесть некоторые из них и выяснила, что Ньютон искал способы извлечения «ртути металлов» ^[45].

В 1692 году 49-летний Ньютона сразил странный недуг. Непонятная болезнь тянулась более года, она подорвала физические силы ученого, нарушила его душевное равновесие. Этот период его биографы называют «черным годом». В 1979 году группа американских и английских исследователей выдвинула предположение о том, что вызвана болезнь была не чем иным, как отравлением ртутью. Первый химический опыт Ньютон осуществил в 1678 году в 35-летнем возрасте. В последующие годы он часто обращался к химии и алхимии. Ртуть и ее минералы играли в этих опытах ведущую роль. Записи в рабочих тетрадях свидетельствуют, что ученый работал с большим количеством ртутных соединений, подолгу нагревал их, чтобы получить летучие вещества. Разумеется, никаких вытяжных шкафов в то время не существовало, и вредные пары и газы наполняли лабораторию. Более того, судя по записям в дневниках, химик часто пробовал на вкус то, что у него получалось. 108 раз встречаются заметки типа «вкус сладковатый», «безвкусно», «солоновато», «очень едкое». Чтобы проверить эту версию, решили исследовать волосы Исаака Ньютона. Две их пряди хранятся у графа Портсмутского и еще несколько — в библиотеке Тринити-колледжа в Кембридже. Сотрудник английского ядерного центра в Олдермастоне Ч. Паундс провел нейтронно-активационный анализ, причем каждый из пятнадцати волосков анализировался в отдельности. Результаты анализа показали, что в обследованных волосах концентрация металлов с высокой токсичностью значительно превышает нормальный уровень. Но наибольшее отклонение от нормы дала ртуть. Нормальное содержание ртути в волосах человека равно 0,0005 процента. Здесь же средняя концентрация составляла 0,0075 процента, а максимальная доходила даже до 0,02 процента. Таким образом, полученные данные подтвердили предположение о том, что Исаак Ньютон перенес довольно сильное ртутное отравление.

Вообще, вторая половина XVI — начало XVIII века — это годы расцвета алхимической науки. В колледже Святой Троицы в Кембридже, где Ньютон учился, а потом много лет был профессором математики, существовала неплохая химическая лаборатория. Его старшие коллеги профессора Рей и Барроу приобщили Ньютона к химическим, вернее, к алхимическим занятиям. Ньютон проштудировал по алхимии все, что только мог достать. В его библиотеке и сейчас хранятся эти труды. Некоторые из них переписаны рукой Ньютона. Страницы все в пятнах от реактивов, края их кое-где обгорели. Ньютон сутками возился с тиглями, стоял у горна, вновь и вновь смешивал разные порошки и растворы…

Ньютон пережил два серьезных приступа безумия в 1677 и 1693 годах, которые совпали с его алхимическими опытами. Современник Ньютона Христиан Гюйгенс в письме к Лейбницу описывает один из этих приступов: «Не знаю, знакомы ли Вы со случаем, который произошел с достойным господином Ньютоном, а именно то, что его поразил приступ душевного расстройства, который длился восемнадцать месяцев и от которого его друзья вылечили его лекарствами и покоем». Однако не так важно, что спровоцировало нервно-психическое расстройство, важно понять, что у Ньютона существовала к этому определенная предрасположенность. О его помешательстве сегодня никто б не узнал, если бы не сохранились написанные им сумасбродные письма, посланные им своим друзьям и знакомым.

Чтобы докончить начатое в предыдущем абзаце описание характера Ньютона, остается заметить, что, если верить математику Уистону, Ньютон имел робкий и подозрительный характер, а по Флэмстиду он «всегда казался недоступным, гордым и жадным к похвалам» и никогда «не мог выносить противоречия».

Самомнительный и надменный в отношении других людей, Ньютон отличался, однако же, скромностью перед наукой и вечной истиной. Ясно сознавая, что все его блестящие открытия составляют только ничтожную часть величественных тайн природы, он говорил: «Я не знаю, чем кажусь свету; но я сравниваю себя с ребенком, который, ходя по берегу моря, собирает гладкие камни и красивые раковины, а между тем великий океан глубоко скрывает истину от моих глаз».