АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино - Петр Шепотинник Страница 17

— Это отдельная история. Фильм не рассказывает о том, что было после того момента, когда я перестал с ним соглашаться.

— Эйфория побед сменилась горькой реальностью? От демократических лозунгов до настоящей демократии оказался слишком длинный путь?

— Без всяких сомнений. Демократия никогда слишком долго не гостила в Польше, поскольку всегда были какие-то причины, по которым кто-то другой решал нашу судьбу. Сегодняшняя демократия не такая, о которой мы когда-то мечтали. Меня интересовал в фильме период от момента победы «Солидарности» до момента обретения независимости, когда Польша стала свободной страной. То был трудный период, и он до сих пор еще не завершен. Сейчас у нас нет такой партии, в которую я хотел бы вступить.

— А что знают об этом времени те молодые актеры, которые задействованы в вашем фильме?

— Поначалу мне казалось, что они ничего не понимают. Но когда они начали играть свои роли, причем не только главные, но также фоновые, эпизодические — я ведь помню рабочих верфи, поскольку делал фильм «Человек из железа» на той же верфи, — я вдруг понял, что эти молодые актеры понимают, за что эти люди борются. И должен сказать, что я особенно счастлив потому, что молодежь, собравшаяся вокруг фильма, в каком-то смысле дает мне веру, что, когда понадобится, когда придет время, они скажут свое слово, причем за правое дело.

— Достаточно хотя бы мельком взглянуть на вашу обширнейшую фильмографию, как напрашивается вопрос — как можно делать такие разные фильмы и оставаться Вайдой?

— Если ты хочешь снять фильм, вовсе не обязательно самому писать сценарий, тут не упорствовать надо, а искать тему — и найти ее можно где угодно: в литературном произведении, в газете; правда, на это уходит много времени. Тем не менее я считаю, что другого пути нет. Если режиссеры только копаются в себе, картины становятся похожи одна на другую, в них, как правило, играют одни и те же актеры, снимают их одни и те же операторы — из таких картин просто уходит жизнь. Фильмы нужно снимать с новыми актерами — не с теми, с кем уже работал, с новыми операторами, нужно отыскивать новые темы — тогда есть шанс, что фильм получится живой. И если у меня создастся такое впечатление, то, надеюсь, и у зрителя тоже.

— У вас, прямо скажем, неформальное, абсолютно особое, можно сказать, родственное отношение к русской культуре, русской литературе, русскому кино… Каковы его корни?

— …это давняя история. Все началось с моей дружбы с Гришей Чухраем, с Андреем Тарковским, с другими… я многих знал. Помню, Андрей захотел, чтобы я взял его ассистентом на съемки «Канала» (он тогда еще учился во ВГИКе), но ему не позволили: с чего это он будет моим ассистентом?! Посчитали, что это нехорошо… как бы лучше сказать… с политической точки зрения. Я часто с волнением вспоминаю те времена. Все мы прекрасно понимали друг друга, хотя говорили на разных языках.