Тунгусский метеорит и загадки кометы Галлея - Алим Войцеховский Страница 16

_{Проекция траектории Тунгусского метеорита по А. В. Вознесенскому (4) и по Е. Л. Кринову (5)}

_{1 — вывал деревьев, 2 — тропы, 3 — границы зон повреждений}

_{Район падения Тунгусского метеорита}

_{А — проекция траектории метеорита по Астаповичу, К — то же, по Кринову.}

_{Стрелками указаны направления поваленных деревьев}

То, о чем Б. Вронский прозаически назвал «заболоченной котловиной», романтичный Л. Кулик, склонный к поэзии, назвал «Великой котловиной», решив, что именно эта впадина поперечником километров семь — десять и есть воронка от упавшего метеорита. Но поэзия поэзией, а таежная реальность — это совсем нечто другое. Она, во-первых, возвращает человека к целям экспедиции, а, во-вторых, заставляет его смотреть на окружающее глазами не поэта, а реального специалиста-исследователя. Вот почему Кулик пишет об этой котловине следующее:

«В упомянутой котловине, в свою очередь, имеются холмы, хребты, отдельные вершины, равнинные тундры, болота, озера и ручьи. Еще недавно, по заверению местных жителей, здесь была типичная тайга. Теперь она… практически уничтожена… Однако кое-где таежный лес остается на корню стволами (обычно без коры и ветвей). Равным образом, местами сохранились и незначительные полоски и рощицы заваленных деревьев. Исключения эти являются редкостью и в каждом отдельном случае легко объясняются. Вся бывшая растительность как котловины, так равно и окрестных гор, а также зоны в несколько километров вокруг них, несет характерные следы равномерного сплошного ожога, не похожего на следы обычного пожара и притом имеющегося как на поваленном, так и на стоячем лесе, остатках кустов и мхах на верхушках и склонах гор, так и в тундре и на изолированных островках суши среди покрытых водой болот. Площадь со следами ожога насчитывает несколько десятков километров в поперечнике».

_{Одно из закрученных взрывом деревьев в эпицентре}

В брошюре «За Тунгусским дивом», удивительно быстро изданной в Красноярске в 1927 году, по свежим впечатлениям Леонид Алексеевич дополнительно написал:

«…Я… стал кружить по цирку гор вокруг Великой котловины; сперва — на запад, десятки километров пройдя по лысым гребням гор; но бурелом на них лежал уже вершинами на запад. Огромным кругом обошел всю котловину я горами к югу; и бурелом, как завороженный, вершинами склонялся тоже к югу. Я возвратился в лагерь и снова по плешинам гор пошел к востоку, и бурелом вершины все свои туда же отклонил. Я силы все напряг и вышел снова к югу, почти что к Хушмо: лежащая щетина бурелома вершины завернула тоже к югу…

Сомнений не было: я центр падения обошел вокруг! Струею огненной из раскаленных газов и холодных тел метеорит ударил в котловину с ее холмами, тундрой и болотом, и, как струя воды, ударившись о плоскую поверхность, рассеивает брызги на все четыре стороны, так точно и струя из раскаленных газов с роем тел вонзилась в землю и непосредственным воздействием, а также и взрывной отдачей, произвела всю эту мощную картину разрушения. И по законам физики… должно было быть и такое место, где лес мог оставаться на корню, лишь потеряв от жара кору, листву и ветви».

Итак, за проведенные в этом районе две недели Кулику впервые удается дойти до середины зоны поваленного леса, открыть его радиальный характер и установить грандиозные масштабы происшедшей давно катастрофы. Больше того, ему удалось обнаружить следы ожога, распространенного на сотни километров, а также ближе к эпицентру взрыва — собранный в складки торфяной покров, усеянный десятками довольно глубоких воронок (от 10 до 50 метров в поперечнике).

В свои первоначальные представления Кулик вносит поправки. Если раньше он считал Тунгусский метеорит цельной частью кометы (каменным хондритом, который, падая с космической скоростью, вошел в землю), то в ходе проведенной экспедиции предположил, что это был рой железных метеоритов от кометы Понс-Виннека.

Конечно, хорошо бы было сразу приступить к поиску этих обломков. Однако провиант у экспедиции кончался, надо было возвращаться назад. Имея запас продовольствия всего на три дня, отряд Кулика девять дней выбирался из тайги и 24 июня благополучно вернулся в Ванавару. До Ленинграда он добрался лишь в сентябре 1927 года.

Л. Кулику результаты его, по сути первой, экспедиции казались очень обнадеживающими. Однако, доложив их в Ленинграде на заседании Президиума Академии наук СССР, он встретил серьезные возражения оппонентов. Так, например, академики А. Е. Ферсман и В. И. Вернадский высказали мнение, что воронки — это результат таяния вечной мерзлоты. Другие же противники Кулика утверждали, что вываленный и обожженный лес — последствия прошедших урагана и обычного лесного пожара.

Леонид Алексеевич, как человек глубоко эмоциональный, болезненно воспринял высказанные в его адрес критические замечания. Глубоко убежденный в своей правоте, с явным преувеличением он записал в своем дневнике:

«Интереснейшее открытие вызвало яростное сопротивление инертной научной мысли, новооткрытые факты упирались в бронированные стены «теоретического» упорства… Материалы, собранные моей экспедицией, вызвали лишь «научный» скептицизм, глумление кое-каких авторитетов и травлю подхалимов».

Л. А. Кулик настаивает на своем, убеждает в том, что научный мир стоит на пороге величайшего открытия. И вот, наконец, ему удается сломить недоверие оппонентов.

Картина происшествия, нарисованная им, оказалась столь внушительной, что теперь не оставалось сомнений в необходимости развернуть дальнейшие исследования местности падения Тунгусского метеорита. В связи с этим 13 марта 1928 года состоялось заседание Особого комитета по исследованию союзных и автономных республик при АН СССР, на котором по докладу академика А. Е. Ферсмана было вынесено решение об организации в 1928–1929 годах экспедиции с целью продолжить изучение места падения Тунгусского метеорита. Однако, вследствие невозможности выделить для этого необходимые средства из кредита АН СССР, Л. А. Кулику пришлось обратиться в Совет народных комиссаров СССР, отдел научных учреждений которого выделил необходимые денежные средства на проведение данной экспедиции.

ВТОРАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1928 г.

6 апреля 1928 года Л. А. Кулик выехал из Ленинграда в Москву, откуда на следующий день вместе со своим помощником Виктором Алексеевичем Сытиным, охотоведом и зоологом, уехал в Сибирь. Маршрут был уже знакомым: Ленинград — Москва — Тайшет — Кежма — Ванавара. Преодолевая большие трудности при переправах через реки, Кулик и Сытин вместе со снаряжением 18 апреля прибыли в село Кежму, а 25 апреля, преодолев последние 200 километров по тайге, сумели достигнуть Ванавары. Здесь к ним присоединился московский кинооператор И. В. Струков, командированный Совкино для проведения съемок кинофильма об экспедиции.