Идеальный слог. Что и как говорить, чтобы вас слушали - Алиса Боумэн Страница 16

Я открыл для себя принцип Скорсезе в возрасте двадцати трех лет, когда после определенного перерыва в работе мне предложили должность сегмент-продюсера информационно-развлекательного шоу прайм-тайма «Двое в городе». Это было легкое, веселое шоу, где не звучало ни единого слова критики. Оно было полной противоположностью своего «злого» близнеца «A Current Affair», которое уже спустя два года стало моим вторым домом.

Я с гордостью полагал, что получил эту должность благодаря отлично выполненному письменному тесту и серии репортажей, которые помогал снимать во время работы на местном теленовостном канале «WCBS-TV News». Я ошибался. Исполнительный директор позже сказал: «Мне срочно требовались сотрудники, и ты показался хорошим ирландским малым, который не подкинет мне какого-нибудь дерьма».

Когда я сказал, что «помогал» создавать новостные репортажи, то именно это и имел в виду — я был помощником. Теперь же я стал сегмент-продюсером, который никогда раньше не создавал самостоятельные сюжеты, и мои боссы тоже не имели понятия, как это делается.

На второй день шеф вручил мне книгу и сказал принести ему готовый сюжет через две недели. Я посмотрел на обложку и прочел: «Искусство танца живота». Это что, шутка? Сначала я подумал: меня разыгрывают. Когда до меня дошло, что это не так, понял: дело плохо. Учитывая то, что я был полный ноль в этой области и к тому же никогда не создавал видеосюжеты, пилотирование «Боингом 747» едва ли могло быть более пугающим. У меня все внутри оборвалось, и я подумал, что мое путешествие в мир телевидения может закончиться смертью на взлете.

Не забывайте, что это был 1984 год. Тогда не было интернета, где я мог бы в поиске набрать: «как создать телевизионный сюжет». И я не мог открыто признаться перед своими коллегами, что нуждаюсь в помощи.

За неделю до того, как мне надо было сдавать сюжет, я оказался в кабинете Майка Рубина, главного продюсера шоу. Это был суперсообразительный малый с отличным чувством юмора. Его угловатое лицо и проницательный взгляд, казалось, говорили: «Ты что, идиот?»

«Давай посмотрим, что тут у тебя», — сказал он.

Я отдал Майку сценарий. Откуда-то возник красный карандаш, который показался мне чем-то вроде шприца со смертельной инъекцией. Тогда я не знал, что совершаю ошибку, стоя у дверей и наблюдая за тем, как он читает мой сценарий.

Не прошло и минуты, как его голова медленно повернулась. Он уронил красный карандаш, распрямился, устремил взгляд в потолок, выдохнул и сказал: «Я уже сделал, наверное, от двадцати до тридцати двух исправлений в твоей лабуде… и знаешь, где я сейчас мысленно нахожусь, дружище? В кухне — делаю себе бутерброд с арахисовым маслом».

Это означало полный провал. Мой сюжет был таким тоскливым и утомительным, что Майк не мог на нем сконцентрироваться больше двадцати секунд. Намазывание «Skippy» на хрустящий хлеб было гораздо более заманчивым, чем чтение моего тупого, пресного и нудного сценария.

Со временем Майк стал для меня настоящим наставником и близким другом. В тот день он дал мне один важный совет, который не только помогал мне на протяжении всей телевизионной карьеры, но который я и по сей день даю своим клиентам: «Визуальное повествование — лучший способ подачи информации».

В этом смысле хорошие коммуникаторы во многом схожи с режиссерами фильмов. Они рассказывают истории, создающие зрительные картины в сознании их слушателей. Даже если они вдаются в подробности, то делают это кратко и по существу.

По данным недавнего исследования, факты, изложенные в виде рассказа, запоминаются в двадцать два раза лучше, а зрительные образы — в шестьдесят тысяч раз лучше, чем слова. А все потому, что у людей гораздо лучше развита зрительная память. Мы постоянно прокручиваем у себя в голове какие-нибудь «фильмы». Готовясь к выступлению, представьте себя режиссером такого фильма. Если вы подадите свой материал в виде красочных историй, которые слушатели смогут нарисовать в своем воображении, то сумеете завладеть их вниманием, а внимательные слушатели — это заинтересованные слушатели.

Если же вы пускаетесь в теоретические и абстрактные рассуждения, они не вызывают у аудитории никаких зрительных образов. Пленка продолжает крутиться, а ваши слушатели создают у себя в уме собственные фильмы, зачастую не имеющие никакого отношения к тому, что вы говорите.