Тибетская книга мертвых - Роберт Турман Страница 15

Хотя такой вид свободы естественно входит в общее ее понимание, а индивидуальное блаженство неотделимо от любовного единения со всеми живыми существами, ее подлинный смысл непостижим в терминах дуалистических концепций, хотя достаточно ясно, что здесь заявлено. Прекращение, угасание, выход за пределы и свобода от привязанности к «я» – это наиболее вероятный путь к подлинному счастью, настоящей любви и безграничному блаженству. Выяснив это, легче понять, что автор имеет в виду под освобождением. Если же мы не уясним себе этого, то есть риск непонимания языка Великого Совершенства. Можно подумать, что нас просто побуждают погрузиться в освобождение как своего рода автоматическое забвение, которого ждет любой материалист, и абсолютно нет необходимости в каком-либо научном основании или учении о трансформации.

Чтобы прояснить этот существенный момент подобных учений, я перевел небольшой философский текст, принадлежащий к литературе по Естественному освобождению (см. гл. 8). В нижеприведенном отрывке из этого текста, носящего название «Самоосвобождение через обнажающее внимание. Прямое введение в Ригпа», Падмасамбхава как раз говорит о том, что реальность свободы, нирвана, Истина и т. п. – именно Это – вот высшая цель, к которой стремится любое буддийское учение.

Прямое введение в это (сверкающее осознание) содержит три темы.

Прошлые мысли бесследно канули в шунью, (осталась лишь) ясность.

Будущие мысли еще не возникли – неуклонное естественно ясное осознание.

В настоящем же осознание естественно и безыскусно, ничего не измышляя, пребывает своим чередом. Если само на себя неприкрыто взглянет, взглянув, не увидит ничего, кроме ясности.

Если пристально всмотреться в обнаженную очевидность Ригпа, – нетварная чистая шунья, подлинность недвойственности ясности и пустоты.

Так представлялась высшая реальность нирваны, Великого Совершенства, царства Истины, конечной свободы, эволюционного совершенства состояния будды. Подобная реализация – цель всех учений «Книги Естественного освобождения». Она доступна в принципе, поскольку уже является глубочайшей реальностью настоящего, актуального состояния даже самого обычного человека. Вы должны смотреть на себя «обнаженно», глядя со стороны цели. Вы ищете фиксированное, независимое, изолированное «я», нечто вроде внутреннего стержня, из которого возникают ваши побуждения и мысли. Но если вы повернетесь на 180 градусов и вглядитесь в себя, то вы не найдете ничего, что обладает свойственной ему сущностью, ничего независимого и обособленного.

Даже Декарт находил это; он обнаружил, что не может найти ничего в моменте происхождения мысли. Он ошибочно утверждал, что это происходит потому, что субъект не может быть объектом. И тогда он договорился до того, что счел этот субъект, единственную вещь, которую он никаким образом не смог найти, показать и установить, именно тем, в чем он неколебимо уверен! Он мог сомневаться во всем, но не смог усомниться в том, что он сам под сомнением! Отсюда знаменитое: «Я мыслю, следовательно, существую». Только самый ленивый буддийский философ мог бы утверждать подобное.

Не совершая такой ошибки, мы смотрим непредвзято и не видим ничего постоянного, ничего неизменного в самом себе, помня при этом, что смотрим в себя. Мы не можем увидеть даже что-либо субстанциональное за этим ничто. Мы всматриваемся вновь и вновь, кружась вокруг точки происхождения данной точки. Наш взгляд сам по себе становится прозрачным. Нельзя увидеть ничего независимого или объективного. И эта прозрачность уходит в бесконечность. Декарт был прав в одном: субъективное нельзя обнаружить. Но если исчезает субъект, как объект может остаться субстанциональным? Субъективность, которая не может найти себя, не способна обнаружить объект, не обретя уверенность в себе. Как субъективность, так и объективность исчезают при подобного рода проницательном наблюдении, а все, что остается, – это свободная, чистая прозрачность. Сама она – это непосредственный чистый ум. Это ясность, недвойственность и пустота всех истинных состояний, включая любое состояние, присущее самой пустоте. Это яркое и чистое умное осознание неуничтожимо, не может войти в соединение с чем-либо, быть жестко зависимым или задержаться в множественности взаимосвязанных, но внутренне независимых сущностей. Эмпирически мы наслаждаемся только вкусом свободы, не попадая в изоляцию. Это Алмазная Реальность Ясного Света, подлинная природа каждого из нас, дающая возможность естественного освобождения. Наша истинная природа, сущность будды, не требующая кропотливого созидания, она уже всецело присутствует в нас как сама наша душа.

Более того, эта душа не укоренена внутренне в самой себе, как царство пустоты, где все содержимое исчезает. Это скорее такая область, где присутствуют все существа и вещи, но призрачно, не опирающиеся независимо на самих себя, но каждая присутствует относительно в непостижимой сети красоты и блаженства, которая есть пустота. Поэтому наше Тело Истины будды нашей свободы-истины – это одновременно наше Тело Блаженства будды и Тело Эманации будды, тело любви, которое приходит к нам, чтобы помочь другим существам вновь обнаружить свою свободную, сияющую, блаженную и любящую природу. Как сказано в тексте «самоосвобождение через обнажающее внимание»:

Три Тела нераздельны и полны в единстве.

Нетварность – шуньята дхармакаи.

Естественное сверкание шуньяты – ясность самбхогакаи.

Ясность не знает преград – явленность нирманакаи.

Три полны в единстве, и это есть сущность.

Думаю, теперь ясно, что нирвана, свобода, о которых говорит «Книга естественного освобождения», – это не забвение. Тело Истины – это не абсолютно далекая от нас трансцендентальность. Оно является бесконечным сиянием блаженной энергии мудрости, красотой, безгранично любующейся собою. И одновременно это красота, проявляющаяся как любовь и добро, охватывающее всех существ, чувствующих себя несчастными в своей эгоистической изолированности и отделенности. Живых существ, подобных нам.

Сама «Книга Естественного освобождения» – это слова Падмасамбхавы, рожденного в лотосе учителя, которого считают буддой Тел Истины, Блаженства и Эманации, спустившимся к нам. Он не просто проплывает над нами в поэтическом воплощении собственного блаженства, а неустанно вникает в наше нынешнее положение, стремясь найти нас там, где мы пребываем, и дать практический доступ к нашей свободе. В следующем отрывке из текста «Самоосвобождение через обнажающее внимание» он подвергает сомнению наше привычное самоотчуждение от нашей собственной реальности:

Итак, проповедано о вхождении в эту практику узнавания своего лица.

Вот он, твой собственный сиюминутный ум, вот она, естественная неулучшающая ясность. Как же можно говорить о непонимании природы ума?!

Если нечего созерцать, зачем говорить, что созерцание не возникло?!

Если вот она, очевидность Ригпа, зачем говорить, что не можешь найти свой ум?!

Когда вот же он, непрерывный поток ясного Ригпа, зачем говорить, что ум не видит свое лицо?!

Если мысли возникают из твоего же ума, зачем говорить, что искал того, кто мыслит, и не нашел?!