Фанки-идеи. Создание инноваций вне зоны комфорта - Альф Рен Страница 14

Не позволяйте себя одурачить

Мозг очень хорошо умеет награждать нас за правильное поведение. Пока мы «кормим» его тем, что он может легко встроить в свои рамки, и не загружаем тем, что слишком трудно для встраивания, он награждает нас дозами дофамина. На нас, грешных, это вещество оказывает волшебное действие. Мы чувствуем, будто действительно сделали что-то значительное, чувствуем себя умными — и вообще нам хорошо! А поскольку нам приятно чувствовать себя умными, мы начинаем отождествлять это маленькое «впрыскивание» с креативным озарением. Простые упражнения по креативности очень эффективны для этих целей, для того, чтобы вызывать приятные ощущения, поддерживать поступление дофамина. Это всеобщая любовь. Возможно, это чувство и похоже на креативность, но на самом деле все не так. Иногда оно — прямая противоположность креативности.

Дело в том, что мозг активнее всего награждает нас, когда мы придерживаемся общепринятых правил, не бросаем вызова базовым утверждениям. Если начать работать с действительно провокационными понятиями, мозг не только не обрадуется, но, напротив, начнет реагировать весьма негативно. И вы не получите дофамина! Поступление наркотика будет прервано, а в игру вступят гормоны стресса. Мозг хочет, чтобы вы знали, что ему не нравится новое задание и что, раз ему плохо, паршиво должно быть и вам. Таким образом, настоящая креативность может вызывать почти физическое отторжение! Да, поднимающая настроение креативность в стиле сладкой ваты куда приятнее, но наслаждение от нее — искусственное. Хитрая штука — наш мозг!

Еще одно проявление того же феномена — упомянутая чуть ранее когнитивная беглость. Возможно, вы не удивитесь, узнав, что человеку приятнее думать о том, что легко представимо, а не о том, с чем трудно иметь дело. Но мы зачастую недооцениваем силу этой тенденции. Когнитивная беглость влияет на все наше мышление, включая суждения, способ выбора альтернатив и творческие способности. Если говорить о влиянии на суждения, можно вспомнить результаты исследований, согласно которым люди чаще приобретают акции с легко произносимыми и легко запоминающимися названиями и считают легкие для восприятия заявления более убедительными, чем те, над которыми приходится поломать голову. Когнитивная беглость — это адаптационная уловка, инстинктивная тяга к знакомому. На ранних этапах развития человечества это было очень полезно. Как сказал психолог Роберт Зайонц: «Если оно уже знакомо, значит, оно тебя не съело».

Когнитивная беглость означает, что если мозг привык что-то делать, его тянет это делать. Знакомую информацию легко обработать — и мозг начинает отдавать предпочтение именно ей. То, что написано или сказано в легкой для понимания форме, не только быстрее воспринимается мозгом, но и кажется более значимым. То, что вписывается в существующие когнитивные паттерны, воспринимается по-особому и, в свою очередь, сказывается на суждениях и процессе принятия решений. Влияние мозговой деятельности на креативность очевидно. Может показаться парадоксальным, но решение, встречавшееся нам ранее, мозг будет рассматривать как более креативное по сравнению с абсолютно незнакомым нам решением. Именно на таком принципе основано действие когнитивной беглости. Мозг с исключительной (даже можно сказать, предвзятой) симпатией относится к простоте, а мы идем у него на поводу.

Джазмены

Чтобы понять этот феномен еще лучше, можно обратиться к исследованию креативности и функций мозга, проведенному в Университете Джонса Хопкинса группой ученых под руководством профессора Чарльза Лимба. Ученые провели клинические испытания с целью понять, что происходит в мозге, когда группа опытных джаз-музыкантов импровизирует, изобретая новые мелодии. Можно предположить, что такое непростое дело, как джазовая импровизация, заставляет определенные части мозга работать более интенсивно. А поскольку в исследовании принимали участие высококлассные профессионалы, посвятившие развитию своего искусства тысячи часов, можно было предположить, что они настолько «приручили» свой мозг, что при первых звуках джаза там буквально вспыхивает какая-нибудь мозговая «доля креативности», словно звездочка на верхушке новогодней елки.

Однако результаты были прямо противоположными. Вместо того чтобы увеличивать активность мозга в этот ответственный момент, мастера научились… отключать часть мозга, отвечая должным образом на попытки мозга «обуздать» их творческий накал. Более того, исследование показало, что когда музыканты начинали импровизировать, в части мозга, называемой дорсолатеральной префронтальной корой, активность значительно снижалась. Эта часть мозга отвечает за организованность и самоконтроль, и способность заглушить ее связана с умением творить. В борьбе между креативностью и мозгом джазмены научились с помощью хитрой уловки обманывать собственный мозг.

Очевидно?

Одним из самых странных мыслителей всех времен как в науке в целом, так и в экономике в частности, был французский сюрреалист, библиотекарь, философ и бессовестный похабник по имени Жорж Батай (1897–1962). Среди множества его работ есть одна под названием «Проклятая часть» — очень странная книга, проявление нестандартного мышления в экономике. В этой книге Батай доказывает, что наше обычное понимание экономики — как сферы экономии и эффективных действий — по сути, отражает лишь незначительную часть целого. Сфера сбережения и оптимизации в его описании называется «ограниченной экономикой», и существует она исключительно для обеспечения «общей экономики».

Та, в свою очередь, полностью связана с расходами и тратами, и Батай отмечает, что при систематическом анализе видно, что целью большей части экономических действий на самом общем уровне является обеспечение возможности совершения наших любимых трат — войн, шикарных празднований, крупных правительственных программ. Такие траты не являются отрицательными сами по себе, поскольку обществу нужна цель, к которой оно станет стремиться. Если мы все будем пытаться экономить как можно больше, всякое развитие замедлится: ведь общие расходы, по сути, являются его движущей силой. Без тех, кто готов тратить ресурсы, в том числе рискуя потратить их впустую (таких мы обычно называем предпринимателями), экономика бы остановилась.

Проведя сравнение, можно отметить, что концептуальное расширение делает и позволяет делать многое, исполняет важную функцию, но все равно является скорее ограниченной, а не общей формой креативности! Общая форма креативности — это не радостное расширение, но разрушение того, что мы считаем нормальным, естественным, подходящим. Это всегда вопрос разрушения норм (нормальности), преодоления барьеров нашего мышления, которые заставляют нас считать что-либо бесспорно верным или бессмысленным для обсуждения — просто потому, что… так… уж… устроен… мир…

Понятие «тайная коробка», которое само по себе следует подвергнуть процессу разрушения норм (нормальности), описывает зону мышления, в которой мозг чувствует себя комфортно. Эта зона остается нетронутой, пока вы не нарушите одну из основных норм, не усомнитесь в том, что кажется вам естественным и нормальным. Можно вспомнить одного из экспертов в этой сфере — профессора Клэса Густафссона, который в своей книге The Production of Seriousness назвал это ограничение стеной очевидности. Чтобы разрушить ее, необходимо осознанно изучать некомфортные способы мышления — как и золотым рыбкам, нам необходимо критически посмотреть на «воду», окружающую нас.