Этот безумный мир. «Сумасшедший я или все вокруг меня?» - Альберт Эйнштейн Страница 13

До тех пор, пока это имеет место, мужчины неизбежно будут желать некоторых гарантий того, что они являются отцами детей своих жен. Если бы женщины имели сексуальную свободу, отцовство должно было отмереть, и жены не должны более ожидать поддержки со стороны своих мужей. Это может произойти со временем, но это будет настолько глубоким социальным изменением, что эффекты его, хороши ли они или плохи, предсказать невозможно.

В то же время, если брак и отцовство сохраняются как социальные институты, необходим некоторый компромисс между полной беспорядочностью и «пожизненной» моногамией. Решение в отношении наилучшего компромисса в каждом отдельном случае нелегко, оно должно варьироваться время от времени в соответствии с привычками населения и надежностью методов предотвращения беременности. О некоторых вещах, тем не менее, можно сказать с некоторой долей определенности.

Во-первых, нежелательно, и с точки зрения физиологии, и с точки зрения образования, чтобы женщины имели детей до 20 лет. Таким образом, наша этика должна быть такой, чтобы сделать это редким явлением.

Во-вторых, маловероятно, чтобы человек без предыдущего сексуального опыта, мужчина или женщина, был бы способен сделать различие между чисто физическим влечением и тем видом сродства, которое необходимое условие успешного брака.

Более того, экономические причины вынуждают мужчин, как правило, отсрочивать женитьбу. Не только невероятно, что они останутся целомудренными от 20 до 30 лет, но и нежелательно с психологической точки зрения. Гораздо лучше, если бы у них были временные отношения не с профессиональными проститутками, но с девушками из их собственного сословья, чьим мотивом было бы скорее влечение, чем деньги.

В-третьих, развод должен быть возможен без обвинений одной стороны другой и не должен рассматриваться как порочащий в любом случае. Бездетный брак должен прерываться по желанию одного из партнеров, и всякий брак должен прерываться по взаимному согласию — с необходимым уведомлением за год в каждом случае. Развод должен, конечно, быть возможным на многих других основаниях — сумасшествие, предательство, жестокость и т. д., однако обоюдное согласие на развод должно стать самым обычным основанием.

В-четвертых, должно быть сделано все возможное, чтобы избавить сексуальные отношения от гнилой экономической подоплеки. В настоящее время жены, точно так же как проститутки, живут продажей своих сексуальных чар, и даже во временных свободных отношениях обычно ожидается, что мужчина берет на себя совместные расходы. В результате происходит грязное смешение денег и секса, так что мотивы женщин нередко имеют элемент торгашества. Секс, даже освященный церковью, не должен быть профессией. Это верно, что женщине следует оплачивать содержание дома, приготовление пищи, уход за детьми, но не то, что она просто находится в сексуальных отношениях с мужчиной. Также не должно быть такого, чтобы женщина, которая когда-то любила и была любимой мужчиной, жила с тех пор на его алименты, тогда как его и ее любовь давно умерли. Женщина, как и мужчина, должна работать для своего существования, и бездельница-жена заслуживает ровно столько же уважения, сколько его получает жиголо.

* * *

В современный код сексуального поведения внесли вклад два первобытных человеческих побуждения, хотя и в очень разной степени. Одно из них — это скромность, другое, упомянутое выше, — ревность. Скромность в какой-то форме и в какой-то степени почти универсальна для человеческой расы и составляет табу, которое может нарушаться лишь в соответствии с определенными формами и церемониями или, по меньшей мере, в соответствии с некоторым признанным этикетом. Не все может быть увиденным, и не все факты могут быть упомянуты.

Это не есть, как полагают некоторые современники, изобретение викторианской эпохи, напротив, наиболее разработанные формы чрезмерной стыдливости антропологи обнаружили у первобытных дикарей. Концепция непристойного имеет глубокие корни в человеческой природе. Мы можем идти против этой концепции из любви к протесту, или из верности научному духу, или из желания чувствовать себя порочными, как это было у Байрона, но мы не ликвидируем ее таким образом из наших естественных побуждений. Без сомнений, в конкретном обществе обычай определяет в точности, что именно должно считаться непристойным, однако универсальный характер существования некоего обычая данного сорта есть убедительное свидетельство того источника, который не является просто условностью. В почти всяком человеческом обществе порнография и эксгибиционизм считаются оскорбительными, за исключением, когда они являются частью религиозных церемоний.

Аскетизм, который может иметь, а может и не иметь психологической связи со скромностью, есть побуждение, которое, кажется, возникает только при достижении определенного уровня цивилизации, а затем может стать более могущественным. Его нельзя обнаружить в ранних книгах Старого Завета, но он появляется в более поздних книгах, в апокрифах и в Новом Завете. Аналогично, его мало у греков в ранние времена и становится больше со временем. В Индии аскетизм возник очень рано и достиг огромной силы.

Я не пытаюсь дать психологический анализ причины этого явления, но я не сомневаюсь в том, что это спонтанное чувство, существующее в некой слабой форме в почти всех цивилизованных существах. Наиболее слабая форма — нежелание представить некую всеми уважаемую личность, особенно личность религиозную или святую, вовлеченной в занятия любовью, которые представляются плохо совместимыми с высшими степенями человеческого достоинства. Желание освободить дух от связи с плотью вдохновляло многие религии мира и по сей день обладает силой среди современных интеллектуалов. Однако ревность, как мне кажется, была наиболее существенным фактором в формировании сексуальной морали. Ревность инстинктивно вызывает гнев, а гнев, будучи оправдан, становиться основанием морального осуждения.

Чисто инстинктивное движение, вероятно, было усилено на ранних стадиях развития человечества желанием мужчин быть уверенными в отцовстве своих детей. Без существования гарантии в этом аспекте патриархальная семья была бы невозможна, и отцовство, со всеми экономическими перипетиями, не смогло бы стать основанием социальных институтов. В соответствии с этим считалось аморальным иметь сексуальные отношения с женой другого мужчины, но даже в малой степени не порицалось иметь подобные отношения с незамужней. Для проклятия адюльтера существовали замечательные практические причины, поскольку адюльтер вел к путанице и, очень вероятно, к кровопролитию.

Осада Трои — крайний пример переворота, вызванный неуважением к правам мужей, но чего-то в том же роде можно было ожидать, хотя и в меньшем масштабе, когда рассматриваемые участники не были столь возмущены. В то время, разумеется, не существовало обязанности мужа по отношению к его жене, однако существовала обязанность уважать собственность других мужей. Система старой патриархальной семьи с этикой, основанной на том чувстве, которое мы сейчас рассматриваем, была, в сущности, удачной: доминирующие мужчины имели значительные свободы, в то время как страдающие женщины были в таком полном подчинении, что их несчастье казалось неважным.