Гипноз. Основы - Элина Тарутина Страница 12

Огромным авторитетом в психиатрических кругах Москвы пользовался вестимый психотерапевт Консторум (1890–1950). Он разработал подлинный подход, названный им активирующей психотерапией, которая имела своей целью перестройку неадекватно переживающей и реагирующей психики не только и не столько путем словесного обращения к разуму и эмоциям больного, к его мироощущению и мировидению, сколько через метаморфоза и корригирование его мироотношения. Активирующая психотерапия Консторума включала разъяснение роли целенаправленности и свободы пациента к здоровью, обратимости имеющихся расстройств в сочетании с суггестивной психотерапией. Итоги научной и утилитарной деятельности Консторума были опубликованы в книге «Навык утилитарной психотерапии» в 1959 г. теснее позже его гибели.

В 30-40-е годы в Ленинграде была разработана патогенетическая психотерапия, теоретическую основу которой составила психология отношений Мясищева (1893–1973). Ученик Бехтерева, Лазурского, Басова, Мясищев развил теоретические построения о взаимоотношениях фигуры и среды своих учителей и развил доктрину психологии фигуры как системы отношений индивида к окружающей реальности, в различие от обыкновенного понимания, рассматривающего фигура как систему функций. На основании психологии отношений Мясищев в 1939 г. сформулировал клинико-патогенетическую доктрину неврозов, согласно которой основным патогенным звеном в происхождении невротических расстройств выступают возражения в тенденциях и вероятностях фигуры с требованиями и вероятностями, предоставляемыми средой и воспринимаемые фигурой как неразрешимые. Теоретические расположения Мясищева были развиты его товарищами, учениками и сторонниками: Авербухом, Яковлевой, Плотниковой, Хвиливицким, Зачепицким, Страумитом. Таковы были истоки Ленинградской (Санкт-Петербургской) личностно-ориентированной школы психотерапии.

Возвратимся опять к началу XX столетия. В 1913 г. в США журнал «Психологическое обозрение» публикует статью Уотсона, молодого академика института Хопкинса, в которой он осуждал структурную и функциональную психологию, главенствовавшую в то время. Уотсон призывал рассматривать психологию как объективную экспериментальную область натуральных наук, стержневой теоретической задачей которой должно быть прогнозирование поведения человека и управление поведением. С этого момента начинает свое становление бихевиоризм, как отдельное направление в психологии, антагонистичное психоаналитической системе и определившее теоретические основы поведенческой психотерапии. Существенное могущество на образование бихевиоризма оказали условно-рефлекторная теория Павлова и теория сочетательных рефлексов Бехтерева. Павлов продемонстрировал в своих экспериментах, что наивысшая нервозная действие может описываться в терминах физиологии, на подопытных звериных и без привлечения представления сознания. Работы Павлова дозволили постигать трудное и многогранное поведение человека в лабораторных условиях. Уотсон воспользовался этой идеей и сделал ее основой своей программы. Павлов с удовлетворением подмечал, что работы Уотсона и последующее становление бихевиоризма в США являются убедительным подтверждением его идей и способов. Бехтерев опубликовал свои представления о сочетательных рефлексах в семитомнике «Основы учения о функциях мозга» (1903–1907). Он предполагал, что поведение высшего яруса дозволено объяснить как сочетание либо скапливание моторных рефлексов больше низкого яруса. Процессам мышления присущ подобный нрав в том смысле, что они зависят от внутренних действий речевой мускулатуры. Это расположение и было развито позже Уотсоном. «Основы учения о функциях мозга» были переведены на немецкий и французский языки в 1913 г., именно тогда эту книгу и прочитал Уотсон. Бихевиоризм Уотсона представлял собой попытку возвести науку, свободную от менталистических представлений и субъективных способов, науку столь же объективную и здравомыслящую, как и физика. Это обозначало, что все сферы поведения обязаны были рассматриваться в объективных терминах «толчок-реакция». Эксперименты Уотсона с условными рефлексами привели его к завершению, что чувствительные расстройства немыслимо свести только к сексуальным факторам, как утверждал Фрейд. Уотсон считал, что загвоздки взрослого человека связаны с обусловленными реакциями, сформированными в детстве либо подростковом возрасте. А если они являются следствием неправильного воспитания в детстве, то соответствующим воспитанием дозволено недопустить происхождение расстройств в больше зрелом возрасте. Он разработал программу оздоровления социума — экспериментальную этику, основанную на тезисах бихевиоризма. Невзирая на то, что эта программа так и не достигла поставленных целей, сам Уотсон получил широкое признание.

К 1930 г. бихевиоризм представлял собой теснее большую научную школу и в будущем продолжил свое становление в работах необихевиористов Толмена, Халла и Скиннера, опиравшихся на тезисы операционизма Бриджмена. Толмен в 1932 г. описал собственную систему целеустремленного бихевиоризма, определяющую направленность поведения, ввел главное для бихевиоризма представление промежуточной переменной и латентного научения, чем оказал крупное воздействие на последующее становление теории научения. Халл дополнил теорию научения законом о первичном и вторичном подкреплении, ввел в науку гипотетико-дедуктивный способ, тот, что он считал единственно адекватным способом бихевиоризма. Самой авторитетной фигурой необихевиоризма на протяжении нескольких десятилетий был Скиннер (общее признание его пришлось на послевоенные годы). Он выдвинул доктрину оперантного научения, согласно которой организм приобретает новые реакции, вследствие тому, что сам подкрепляет их, и только позже этого внешний толчок вызывает реакции. Речь человека Скиннер считал вербальным поведением, подлежащим подкреплению, прогнозированию и управлению. Взоры на природу процесса научения вышли за пределы лабораторий и воплотились в доктрины программированного обучения. Начиная с 50-х годов, способы оперантного бихевиоризма распространились на психотерапевтическую практику и воплотились в поведенческой психотерапии, основной целью которой стали образование и укрепление способности к действиям, получение техник, разрешающих усовершенствовать самоконтроль. 1950-1960-е годы — период становления поведенческой психотерапии как независимого направления. Работы Вольпе и Лазаруса в ЮАР, Шапиро и Айзенка в Великобритании, Азрина и Айллона в США привели к растущей популярности поведенческой психотерапии в 60-70-е годы, когда она стала одним из ведущих психотерапевтических направлений мировой психотерапии. Сильным толчком для последующего становления бихевиоризма и поведенческой психотерапии явилась общественная когнитивная теория Бандуры, определившая общественно-бихевиористский подход в психологии. Общественное научение, согласно теории Бандуры, формируется через слежение. Одно лишь слежение за моделью разрешает формировать новые стереотипы поведения, ранее отсутствовавшие у звериного либо человека. В будущем это привело к теоретическим обобщениям, получившим наименование доктрины самоэффективности.

Дальнейший отход от изначальной парадигмы поведенческой психотерапии (толчок-реакция), рассматривающий когниции как промежуточные переменные, как структурирующие и регуляционные компоненты чувствительных, мотивационных и моторных процессов, отражают теории Эллиса и Бека. В разумно-чувствительной психотерапии Эллиса основной промежуточной переменной, делающей внятной связь между толчком и поведением, являются разумные и иррациональные когниции. В когнитивной психотерапии Бека определяющей переменной являются реалистичные и нереалистичные (связанные с ошибками в когнитивных итогах) когниции. И Элис, и Бек признают связь когнитивных и поведенческих переменных при главенствующем значении первых. С их точки зрения центром воздействия психотерапии обязаны быть промежуточные когнитивные переменные.