Расы Европы - Карлтон Стивенс Кун Страница 10

В конце концов, все это приводит нас обратно к тому, с чего мы начали, рассматривая значение слова «раса». В свете этого обсуждения расой можно назвать группу людей, вместе обладающих большинством своих физических характеристик. Чистая раса, если нужно использовать этот термин, – это такая раса, в которой несколько элементов так сильно перемешались, что по корреляциям нельзя определить их первоначальные комбинации^[18]. В то же время процессы отбора и влияния среды придают результату этого смешения четкий характер.

Чем дольше такая человеческая общность остается изолированной, тем более четкой она может стать в расовом смысле. Она может расширяться численно, разделяться и стать большой группой, в то время как другие, когда-то более многочисленные группы, почти вымрут или будут совершенно поглощены. Но еще более важно в связи с расой то, что эта общность, как бы нечетко она ни была определена, всегда находится в процессе изменения.

Если, как выше, мы определяем расу как группу людей, относительно однообразных в физическом смысле и живущих в одном месте, то могут возникнуть трудности. Как мы проведем границу между этим местом и соседним? Где заканчивается одна раса и начинается другая? Некоторые утверждают, что раса – это просто искусственный конструкт на гладкой и прозрачной поверхности географического континуума^[19], так как то, что может быть точкой концентрации крайнего состояния по одному критерию, будет промежуточной точкой для другого. Это утверждение в определенном смысле истинно. Если мы посмотрим на современные расы на двумерной карте, мы можем только согласиться с тем, что раса в этом смысле – это только относительно однородная группа людей, занимающих данную произвольно выбранную точку на земном континууме. В областях с гладкой поверхностью одно состояние плавно и в больших масштабах переходит в другое; в областях, разрезанных географическими барьерами – такими, как пустыни или горы, – контрасты являются более резкими и перепады более крутыми.

Пока мы будем ограничивать наш взгляд поверхностью, мы будем сталкиваться с этой дилеммой. Но решение приходит с применением третьего измерения – исторического. При помощи исторической реконструкции, с численно корректным и соответственно документированным скелетным материалом возможно определить, что происходило в большинстве регионов, занятых белой расой, почему образовалось нынешнее состояние и какова подходящая классификация существующих рас, построенная на двойной основе прошлого и настоящего.

Эта классификация, конечно, должна соответствовать существующим обстоятельствам и не являться отражением одной только истории или национальных идеалов. Посредством подобной классификации мы можем надеяться ответить на возражение о континууме и продемонстрировать, какие участки на карте на самом деле представляют собой центры расового распространения и смешения в соответствии с принципами, которые сейчас начинают пониматься^[20].

Но в то же время мы должны помнить, что промежуточные зоны и зоны смешения могут неожиданно менять свою функцию и демонстрировать роль поставщика расового материала в другие регионы. Взаимодействие этих функций в соответствии с принципами, уже обрисованными в этой главе, произвело расовое разнообразие, характеризующее большую область земли, и особенно области, занятые более активными, энергичными и многочисленными типами – негроидами, монголоидами и белыми.

3. Материалы и техники остеологии^[21]

Материалы, использованные при расовом изучении европейцев, естественным образом делятся на два класса: а) скелетный материал, включая череп, длинные кости и другие кости – такие как позвонки, тазовые кости, предплюсны и т.д., б) измерения и наблюдения живых людей. Оба класса могут быть подвергнуты статистическому анализу, и оба они должны быть задействованы, если мы хотим добиться успеха в наших попытках проследить расовую историю белого человечества. В следующих шести главах мы будем иметь дело почти исключительно с материалом первой категории.

Как общественные, так и частные музеи почти в каждой стране как Европы, так и Америки содержат тысячи черепов и длинных костей, представляющих собой костные останки людей каждой расы. Многие из них (без сомнения, большинство) принадлежат к белой расе. Для целей настоящего исследования эти скелеты имеют весьма различное значение в зависимости от обстоятельств. В первую очередь, нам могут быть полезны только измеренные и описанные вещи, так как автор не имеет возможности путешествовать по музеям, измеряя и наблюдая неопубликованный материал. Большинство коллекций все еще не опубликованы, и, следовательно, большинство этих данных так же бесполезно, как если бы они все еще лежали в земле. Подобное путешествие по коллекциям с целью их измерить, возможно, заняло бы лучшие годы жизни исследователя.

Таким образом, в первую очередь важно то, был ли материал описан в публикациях. Во-вторых, был ли он должным образом связан с полом, происхождением и культурой. Некоторое количество старых черепных серий было опубликовано без разделения по полу, что делает измерение изменчивости малоценным, а использование средних величин – рискованным. Другие серии включают в себя черепа из разных мест, непонятно как помеченные и каталогизированные, которые никогда не стоило бы объединять в одну серию. Многие другие были выкопаны в то время, когда у археологов не было техники для установления их культурных и хронологических связей. Другие были принесены в музеи любителями, не уделявшими никакого внимания археологии.

Во многих случаях в свете современных знаний возможно сделать общий обзор, особенно когда существуют иллюстрации, идентифицирующие могильную утварь и типы погребения. Следовательно, количество черепов и других костей, которые можно разложить на географические, культурные и хронологические уровни, не так уж мало по сравнению с тем, что могло бы быть, если бы этот материал собирался без помощи этого процесса. Это вышеупомянутое переразложение является тем принципом, на основании которого были написаны следующие шесть глав. Он включает в себя отдельные черепа и их небольшие серии, с сопутствующими длинными костями или без них, и суммирование полученных таким образом данных в статистические ряды, основанные на отождествлении места, времени и культурной среды. В некоторых случаях более ранние исследователи уже проделали эту работу по собиранию материала в приемлемом виде, что сэкономило нам массу труда.

Таким образом, материал, на котором основаны главы со II по VII, состоит из некоторого количества серий черепов, иногда с другими костями, и каждая из этих серий представляет культурную, хронологическую и географическую общность, существование которых полностью оправдано в свете наших сегодняшних археологических и исторических знаний. Опубликованные материалы, которые не могут быть в приемлемой степени подтверждены документально, были проигнорированы или использованы с осторожностью.

Черепа, соответствующие этим требованиям и представляющие предковые типы белой расы, достаточно многочисленны, чтобы позволить проделать разумную реконструкцию расовой истории белых народов; но они недостаточно многочисленны, чтобы позволить нам быть уверенными в том, что наша реконструкция – единственно возможная в каждом месте и случае. Следовательно, мы с некоторой уверенностью представляем главный тезис нашей реконструкции, но мы не уверены, что он верен в каждый период, в каждом регионе и в каждом культурном сообществе.