«Манчестер Сити» Гвардиолы. Рождение суперкоманды - Пол Баллус Страница 10

Головные уборы снова в моде. В частности, плоские кепки, которые носят в «Острых козырьках», драме Стивена Найта о Шелби, семье бирмингемских гангстеров в период между двумя мировыми войнами. Большая часть четвертого сезона этого хитового сериала была снята в старых промышленных районах Манчестера.

До 1930-х годов плоские кепки можно было часто видеть на улицах Манчестера; такие головные уборы носили рабочие, занятые в тяжелой промышленности. В эпоху, когда зонт был предметом роскоши, такие кепки были практичными и недорогими головными уборами; обитательницы Манчестера шили их из лоскутов.

Плоская кепка символизирует рабочий класс, и Пеп Гвардиола, гордящийся своим пролетарским происхождением, с нежностью вспоминает, как его отец и дед ее носили.

Ничего не сказав Кристине, неоспоримому авторитету в области моды в семье Гвардиолы, Пеп разыскал лучшего портного в Манчестере и через несколько дней дебютировал в новом образе, вернувшись домой после работы в плоской кепке (и с двумя запасными в сумке).

Перед своей поездкой по магазинам Пеп обратился за советом к Майку Саммерби, легенде «Манчестер Сити» (и одной из звезд классического фильма о Второй мировой войне и футболе «Побег к победе»), ныне выполняющему функции посла клуба. Саммерби, сам в некотором роде модник, уже много лет носит плоскую кепку. Он вспоминает разговор с каталонским тренером, имевший место после матча в холодный январский день. «Пеп сказал мне, что ему нравится мой головной убор. Это напомнило ему кепки персонажей «Острых козырьков», и я сказал, что знаю, где он может достать такую».

Саммерби – знаковая фигура в истории «Сити». Он родился в Престоне в 1947 году и выступал за клуб в течение 10 сезонов. Он был вингером старой школы, постоянно состязался с игроками соперника и с блеском навешивал.

Кроме того, он был давним другом Джорджа Беста. Саммерби говорит, что Бест как раз подцеплял девушку в кафе, когда они познакомились. Два индивидуалиста играли по разные стороны Манчестерского футбольного водораздела, но почти сразу сдружились и вскоре сняли квартиру на двоих. Совместно они открыли магазин одежды. «Мы не слишком много продавали. По сути, это был просто способ знакомиться с девушками», – вспоминает Саммерби.

Точно так же, как Саммерби подружился с Бестом, он с первой же встречи подружился и с Гвардиолой. Первыми словами, с которыми Пеп обратился к Саммерби, были: «Мне нужен кто-то на правый фланг».

Однако Саммерби не разделяет неустанного внимания тренера к игре, и они редко обсуждают дела между собой.

– Я не слишком занят футболом, хотя порой у Пепа возникают конкретные вопросы, с которыми я могу помочь. Пеп погружен в футбол 24 часа в сутки, но это не для меня. Полагаю, наши беседы позволяют ему немного расслабиться. Я постепенно узнаю его все лучше, и мы отлично ладим, но при этом говорим о повседневных вещах. О жизни, – говорит Саммерби.

Саммерби звонит Пепу домой, и мужчины отправляются «на дело». Ателье находится на Чапел-стрит, за маленькой церковью. Вот «Черный Лев», паб, где, говорят, завсегдатаями были два Джорджа – Оруэлл и Бест. Рядом находится «Люпо Кафе Итальяно», крошечный итальянский ресторанчик, который за два года стал самым известным в Манчестере с тех пор, как его полюбила жена Чики Бегиристайна Мара. Здесь же находится бывший полицейский участок, ныне превращенный в архитектурное бюро. Район подвергается реновации, и на горизонте торчат строительные краны. Здесь находятся дома Габриэля Жезуса, Илкая Гюндогана, Давида Сильвы и Лероя Сане.

Только старомодная черная вывеска с белыми буквами дает ключ к пониманию функции заведения. Его почти невозможно найти, не в последнюю очередь потому, что на фасаде написано оригинальное название магазина – «Thomas Silk». В Манчестере все знают его по фамилиям основателей: «Уильямс и Гилл».

Дэвид Уильямс и его партнер Джонатан Гилл держат это ателье уже 40 лет. Они специализируются на пошиве одежды на заказ.

Уильямс вытаскивает из кучи обрезков портновский сантиметр и снимает мерку с головы Пепа: 60,5 см. Его мастера работают в соседней комнате, поглядывая одним глазом на нового клиента.

– Я ни секунды не думал, что буду зарабатывать этим на жизнь. В 70-е годы дела шли отлично. Здесь, в городе, у нас была фабрика, где работали 20 человек, которые шили рубашки целыми днями, – говорит портной.

Компания шила рубашки самым состоятельным розничным торговцам на севере Англии и принимала заказы от аристократов, актеров и футболистов, включая Йохана Кройфа.

– Майк Саммерби познакомил меня со всеми известными людьми, и не только в Манчестере. В конце концов мы оказывались в раздевалке «Челси» или «Тоттенхэма», или даже на том стадионе, где тренировалась сборная Англии. Мы смотрели матч или тренировку, а затем снимали мерки с игроков для пошива костюмов или рубашек. Я помню, что единственным, кто не вышел с поля весь в поту, был Кройф.

Голландец присоединился к списку высокопоставленных клиентов «Уильямс и Гилл» перед полуфиналом Кубка европейских чемпионов 1975 года, когда «Лидс» играл с «Барселоной» на стадионе Элланд Роуд.

– Это был день матча, и игроки тренировались. Мы с Майком спустились в раздевалку, чтобы сделать обычные замеры. Он просто сказал мне, что это был «один футболист», не уточнив, кто именно. Но это был Кройф, и я никогда не забуду этого момента, – вспоминает Уильямс. – Когда я начал снимать с него мерку, то сразу увидел, что на нем нет ни капли пота. Ни капли! Это было действительно странно.

Кепки Пепа стоили по £75 каждая. Когда он вернулся, чтобы забрать их, Уильямс предложил индивидуальную цену для своего богатого клиента. Пеп, пошутил портной, мог позволить себе заплатить миллион фунтов за новый головной убор.

– Отлично. Я возьму только одну, – сказал Пеп.