Плохая примета – на счастье - Эльвира Смелик Страница 9

Эх, и почему сейчас не химия, а то бы Вика могла «случайно» опрокинуть пробирку с какой-нибудь едкой гадостью прямо на соседа.

Пока возилась с проводками, приборами и прочей странной ерундой, даже вспотела, а Захаров жалкого взгляда не бросил в ее сторону. То ли играл, то ли переписывался с кем-то. Наверное, со своей престарелой подружкой. В общем, отлично проводил время, а Вика страдала над лабораторной.

Что обидно, даже списать не у кого. Физичка не ленилась, готовила разные задания, отличающиеся исходными данными, схемами или условиями задачи, которые повторялись на класс один или максимум два раза. Но не будешь же во время урока бегать по рядам и выяснять, с кем совпало.

Захаров оторвался от своего смартфона только в конце урока, развернулся к Вике:

– Сделала?

Она и рта раскрыть не успела, как парень отработанным уже движением вытянул тетрадку у нее из-под носа, разложил перед собой, принялся переписывать результаты.

Настолько стало паршиво, что даже не захотелось возмущаться и отбирать свою тетрадь, а рука неосознанно потянулась к штативу. Если им треснуть по голове изо всех сил, получится сразу с летальным исходом?

А Захаров вернул тетрадь.

– Спасибо.

Спасибо? Еще и спасибо? Да пусть подавится им. Или засунет… куда подальше.

– В следующий раз сам будешь делать. Я больше не собираюсь…

Он не дослушал. Звонок прозвенел, и Захаров сразу поднялся со стула, зашагал по проходу к учительской кафедре. Пошел сдавать тетрадь для лабораторных работ. А что там возмущенно шипела соседка по парте, его совершенно не интересовало.

Он что, решил, Вика теперь по гроб жизни обязана расплачиваться с ним за пролитый на его одежду йогурт? Не слишком жирно? Она вообще виноватой себя не считает. Подумаешь, чистая случайность. Не нарочно же. А Захаров, похоже, записал ее в вечные должники и теперь намерен пользоваться до самого окончания школы. И Вике никуда не деться. Она же в любом случае уроки будет делать. Не позволять соседу списывать? Прятать тетради? А если он попросит? Точнее, потребует.

И как это будет выглядеть? «Дай!» – «Не дам!» – «А ну дай!» – «Ни за что! Не дам! Отстань! Бе-е-е!» Прямо битва совочками в песочнице.

– Полетаева! – раздалось сверху. Как глас небес. – Так лабораторная понравилась? Решила повторить еще и с другим классом?

Физичка стояла в проходе, смотрела свысока. В кабинете пусто, одноклассники уже давно ушли, и только Вика словно приклеилась к месту, сидела и возмущенно бухтела под нос.

Всегда она так. Слов и мыслей много, а толку никакого. Весь пар от праведного гнева уходит в пустое бухтение, поиск оправданий собственной беспомощности. Коэффициент полезного действия равен нулю.

Вот и с физичкой. Нет бы ответить что-то остроумное. Но Вика только глаза широко распахнула, подскочила со стула и забормотала чуть ли не виновато:

– Я уже ухожу.

И дома все думала-думала, и, главное, опять без пользы. Сейчас-то какой смысл варианты перебирать, если все давно закончилось? «А вот я бы, если бы… да я бы так сделала». И чего не делала, когда возможность была? Сидела, глазами хлопала, молча терпела.

От бесконечных вздохов у Вики, наверное, легкие прокачались, как у музыканта-тубиста. А легче не становилось, настроение отвратное.

Поговорить бы с кем. А никого. Дома пусто. Кошку, что ли, завести, чтобы делиться с ней переживаниями?

Вика взяла мобильник, вышла «ВКонтакт», но почти сразу откинула телефон в сторону.

Танька далеко, и с каждым днем отодвигается еще дальше. Территориальная близость давно потеряна, теперь и душевная теряется. Чувства не выдерживают испытания разлукой. Не только любовь, но и дружба тоже. К тому же Танька уверена, что у Вики все чудесно складывается. Не хочется признаваться, что постоянно врала ей. Может, и не совсем врала – так, приукрашивала действительность.

Марго? Она сейчас не онлайн, а номер телефона Вика у нее не догадалась спросить. Бестолковая.

Только одно поможет отвлечься. Ноутбук, текстовый файл. Тоже пока без названия. Почему они так тяжело придумываются?

Дэлии никак не удавалось уснуть. Уже надоело ворочаться с боку на бок. Совсем не лежалось, что-то тревожило, делая неуютной постель, призывая к каким-то действиям. Каким?

Все-таки Дэлия не выдержала, сначала села в кровати, потом спустила ноги на пол, завернулась в шаль, зажгла керосиновую лампу и, сделав огонек совсем маленьким, тихонько вышла из комнаты. Она прекрасно помнила слова дворецкого о том, что ни в коем случае нельзя покидать ночью замок. Но Дэлия и не собиралась выходить на улицу. Только спуститься в большую гостиную, посидеть перед камином в огромном уютном кресле, полюбоваться, как перебегают крохотные оранжевые язычки по догорающим поленьям, стреляют искрами. На огонь всегда приятно смотреть. Успокаивает и расслабляет.

Керосиновая лампа давала совсем мало света, и Дэлия внимательно глядела под ноги, чтобы не споткнуться случайно и не упасть. Повернула за угол и сразу стало светлее. В высокие стрельчатые окна галереи заглядывала большая молочно-белая лупа, невольно притягивала взгляд. Дэлия остановилась и посмотрела сквозь прозрачное стекло.

В это окно хорошо была видна высокая замковая башня. Ее светлый силуэт четко выделялся на фоне мрачного ночного неба.

Дэлия изумленно ахнула.

На вершине башни сидел дракон.

Его чешуйчатое тело блестело серебром в лунном сиянии, огромные крылья поднимались над спиной.

Вот они расправились, взмахнули. Дракон оттолкнулся от башни, взмыл ввысь, сделал небольшой круг над замком, на какое-то время пропав из виду, и снова появился. Полетел над лесом, почти касаясь крыльями верхушек деревьев.